[LaAndy]

"Термоядерная Бомба. На кухне. На коленке.. Легко.."

http://www.kuban.ru/forum_new/forum34/arhiv/3021.html

К счастью все не так-то просто.
_________________
В бочару его, в бочару и по кумполу!

[cvarc]

Низкотемпературный термоядерный синтез пока не реализован.
_________________
Спасение утопающих дело рук самих утопающих!

[krikus]

Мда Солидно тетенька тему обсасывает

[BORQ]

Хех.
Нашел.
http://cooler-online.com/aux060202rads.html
Замечание: Данная статья приведена как пример того, что НЕЛЬЗЯ делать с радиоактивными материалами. Пожалуйста, НЕ ПЫТАЙТЕСЬ воспроизводить этот эксперимент полностью или частично по следующим причинам:

Весьма вероятно вы отравитесь сами или отравите кого-либо еще.
Никому не нужен опасный реактор, созданный в домашних условиях (особенно сделанный из сантехнического бинта и фольги)
Если этими экспериментами будет заниматься большое количество людей, правительство попытается объявить вне закона любые разумные эксперименты частных лиц с радиоактивностью или владение радиоактивными минералами или материалами (чем изрядно подпортит нам наши интересные занятия).


--------------------------------------------------------------------------------
Что случилось с подростком, который занимался опасными экспериментами на своем заднем дворе
История радиоактивного бойскаута.
FROM HARPER'S MAGAZINE BY KEN SILVERSTEIN

Голф Манор, район местечка Коммерс, Мичиган, который находится в 25 милях от Детройта, относится к разряду мест, где в принципе не может произойти ничего необычного. Единственное достопримечательное событие в течение дня - это грузовик с мороженым, который выезжает из-за угла. Но 26 июня, 1995 года запомнилось всем надолго.

Спросите об этом Дотти Пиз. Спускаясь вниз по Пинто Драйв, Пиз увидела около полудюжины человек, которые сновали по соседской лужайке. Трое из них, находившихся в респираторах и "лунных костюмах", разбирали электрическими пилами соседский сарай, складывали куски в большие стальные емкости, на которых стояли знаки радиоактивной опасности.

Примкнув к кучке других соседей, Пиз охватило чувство тревоги: "Мне стало сильно не по себе", - вспоминала она позже. В тот день, служащие Агентства по защите окружающей среды (Environmental Protection Agency (EPA)) публично заявили, что беспокоиться не о чем. Но истина была гораздо серьезней: сарай излучал опасное количество радиации, и в соответствии с EPA, около 40,000 жителей в этом городке подвергались риску.

Зачистку спровоцировал соседский мальчик, по имени Дэвид Хан. В свое время он занимался бойскаутским проектом, а затем попытался построить ядерный реактор в сарае своей матери.

Великое честолюбие

В раннем детстве Дэвид Хан был самым обычным ребенком. Белобрысый и неуклюжий мальчик играл в бейсбол и гонял футбольный мяч, а в какой-то момент вступил в бойскауты. Его родители Кен и Пэтти, развелись и Дэвид жил со своим отцом и мачехой, которую звали Кэти в местечке Клинтон. Выходные дни он обычно проводил в Голф Манор со своей матерью и ее другом, которого звали Майкл Поласек.

Резкие перемены произошли, когда ему исполнилось десять. Тогда отец Кати подарил Дэвиду книгу The Golden Book of Chemistry Experiments ("Золотая книга химических экспериментов"). Он увлеченно зачитывался ею. В 12 лет он уже делал выписки из институтских учебников по химии своего отца, а в 14 лет он сделал нитроглицерин.

Однажды ночью их дом в Клинтоне дрогнул от мощного взрыва в подвале. Кен и Кэти обнаружили Дэвида в полубессознательном состоянии, лежащим на полу. Оказалось, что он измельчал какое-то вещество отверткой, и оно у него загорелось. Его срочно отвезли в госпиталь, где ему промыли глаза.

Кэти запретила заниматься экспериментами у нее дома, а потому он перенес свои исследования в сарай своей матери, в Голф Манор. Ни Пэтти ни Майкл не имели ни малейшего понятия, чем занят в сарае этот стеснительный подросток, хотя было странным то что он в сарае часто одевал защитную маску, а иногда снимал с себя одежду лишь около двух часов ночи, работая допоздна. Они списывали это все на свое собственное ограниченное образование.

Майкл, однако, припоминал, как Дэвид однажды сказал ему: "Когда-нибудь у нас кончится нефть".

Убежденный в том, что сыну нужна дисциплина, отец Дэвида - Кен считал, что решение вопроса состоит в цели, которую тот не может достигнуть - Скаутский Орел, для получения которого требовался 21 скаутский знак. Дэвид заработал знак за изучение атомной энергии в мае 1991 года, пять месяцев спустя своего пятнадцатилетия. Но теперь у него были более сильные амбиции.

Придуманная личность

Он решил, что будет заниматься просвечиванием всего, что сможет, а для этого ему надо построить нейтронную "пушку". Чтобы получить доступ к радиоактивным материалам, Дэвид решил использовать приемы из различных громких статей в журналах. Он придумал вымышленную личность.

Он написал письмо в Комиссию по Ядерному Регулированию (Nuclear Regulatory Commission (NRC)), в котором он утверждал, что является учителем физики в старших классах в Долине Чипева (Chippewa Valley High School). Директор агентства по производству и распространению изотопов, Дональд Эрб, описал ему в деталях выделение и получение радиоактивных элементов, а также объяснил характеристики некоторых из них, в частности, какие из них при облучении нейтронами, могут поддерживать цепную ядерную реакцию.

Когда Дэвид поинтересовался риском таких работ, то Эрб уверил его "что опасностью можно пренебречь", так как "для обладания любыми радиоактивными материалами в количествах и формах способных представлять угрозу требуется получение лицензии от Комиссии по Ядерному Регулированию или эквивалентной организации".

Дэвид читал, что крохотные количества радиоактивного изотопа америция-241 можно найти в детекторах дыма. Он связался с компаниями по изготовлению детекторов и сообщил им, что ему требуется большое количество этих устройств, для выполнения одного школьного проекта. Одна из компаний продала ему около сотни неисправных детекторов по доллару за штуку.

Он не знал, где точно в детекторе находится америций, а потому написал в одну из фирм в Иллинойсе, которая занималась электроникой. Сотрудница из службы по работе с клиентами компании ответила ему, что они будут рады ему помочь. Благодаря ее помощи, Дэвиду удалось извлечь материал. Он поместил америций внутри полого куска свинца с очень маленьким отверстием с одной стороны, из которого, как он рассчитывал, будут выходить альфа-лучи. Перед отверстием он поместил лист алюминия так, чтобы его атомы абсорбировали альфа-частицы и излучали нейтроны. Нейтронная пушка была готова.

Калильная сетка в газовом фонаре представляет собой небольшой рассекатель, через который проходит пламя. Оно покрыто составом, в который входил торий-232. При бомбардировке нейтронами из него должен был получиться расщепляемый изотоп уран- 233. Дэвид приобрел несколько тысяч калильных сеток в различных магазинах по продаже складских излишков и пережег их паяльной лампой в кучку золы.

Чтобы выделить торий из золы, он приобрел литиевых батарей на тысячу долларов и изрезал их все на куски ножницами по металлу. Он завернул литиевые обрезки и ториевую золу в шар из алюминиевой фольги и нагрел его в пламени бунзеновской горелки. Он выделил чистый торий в количестве большем, чем он встречается в природе в 9000 раз и в 170 раз больше уровня, которого требовало наличие лицензии NRC. Но нейтронная пушка Дэвида на основе америция не была достаточно мощной, чтобы торий превратился в уран.

Еще помощь от NRC

Дэвид старательно работал после школы в разного рода закусочных, бакалейных магазинчиках и мебельных складах, но эта работа была просто источником денег для его экспериментов. В школе он учился без особого усердия, никогда и ничем не выделялся, получил плохие оценки на общем экзамене по математике и тестах по чтению (но при этом показал отличные результаты по естествознанию).

Для новой пушки он хотел найти радий. Дэвид начал лазить по окрестным свалкам и антикварным магазинам в поисках часов, где, в светящейся краске циферблата использовался радий. Если такие часы ему попадались, то он соскребал с них краску и складывал ее в пузырек.

Однажды он медленно прогуливался по улице городка Клинтон, и как он рассказывал, в одной из витрин антикварного магазина, ему попались на глаза старые настольные часы, которые его заинтересовали. При близком "хаке" часов он обнаружил, что тут можно наскрести целый пузырек радиевой краски. Он купил часы за $10.

Потом он занялся радием и перевел его в форму соли. Понимал он это или нет, но в этот момент он подвергал себя опасности.

Эрб из NRC сообщил ему, что "лучший материал из которого альфа-частицы могут продуцировать нейтроны - это бериллий". Дэвид попросил своего друга, чтобы тот стащил для него бериллий из химической лаборатории, а затем поместил его перед свинцовой коробкой, внутри которой находился радий. Его занятной пушке из америция на замену пришла более мощная радиевая пушка.

Дэвид сумел найти некоторое количество смоляной (урановой) обманки, руды, в которой уран содержится в небольших количествах, и раздробил ее кувалдой в пыль. Он направил лучи из его пушки на порошок, в надежде, что ему удастся получить, хотя бы некоторое количество расщепляемого изотопа. У него не получилось. Нейтроны, представлявшие снаряды в его пушке, двигались слишком быстро.

Чтобы их замедлить, он добавил дополнительный фильтр, а затем направил пушку на порошок снова. День ото дня радиоактивность уранового порошка начала расти.

"Неминуемая опасность"

После того как ему исполнилось 17 лет, Дэвидом овладела идея построения модели бридерного реактора, то есть такого ядерного реактора, который не только генерировал электричество, но и производил новое топливо. В его модели должны были использоваться настоящие радиоактивные элементы и происходить настоящие ядерные реакции. В качестве рабочего чертежа он собирался использовать схему, которую он нашел в одном из учебников своего отца.

Всячески пренебрегая техникой безопасности, Дэвид смешал радий и америций, которые находились у него на руках вместе с бериллием и алюминием. Смесь была завернута в алюминиевую фольгу, из которой он сделал подобие рабочей зоны ядерного реактора. Радиоактивный шар был окружен небольшими, завернутыми в фольгу кубиками из ториевой золы и урановой пудры, связанные вместе сантехническим бинтом.

"Он был радиоактивен, как черт знает что", - говорил Дэвид, - "гораздо больше, чем в разобранном состоянии". Тут он начал понимать, что подвергает себя и окружающих серьезной опасности.

Когда счетчик Гейгера, который был у Дэвида начал регистрировать радиационное излучение за пять домов от местожительства его матери, он решил что у него "слишком много радиоактивных веществ в одном месте", после чего он решил разобрать реактор. Он спрятал часть материалов в доме матери, оставил некоторую часть в сарае, а оставшееся сложил в багажник своего "Понтиака".

В 2:40 ночи 31 августа, 1994 года в полицию Клинтона, позвонил неизвестный и сообщил, что какой-то молодой человек, похоже, пытается украсть покрышки от машины. Когда полиция приехала, Дэвид сказал им, что он собирается встречать своего друга. Полиции это показалось неубедительным, и они решили осмотреть автомобиль.

Они открыли багажник и обнаружили в нем ящик из под инструментов, который был закрыт на замок и замотан сантехническим бинтом. Здесь же лежали замотанные в фольгу кубики с каким-то загадочным серым порошком, небольшие диски, цилиндрические металлические предметы, а также ртутные реле. Полицейских сильно насторожила коробка из под инструментов, про которую Дэвид сказал им, что она радиоактивна, и они боялись ее как атомной бомбы.

Был введен в действие федеральный план противодействия радиоактивной угрозе, а официальные лица штата начали консультироваться с EPA и NRC.

В сарае, эксперты-радиологи обнаружили алюминиевую форму для выпечки пирогов, чашку Pyrex из огнеупорного стекла, ящик из-под молочных бутылок, а также массу других вещей, которые были заражены радиацией, уровень которой в тысячу раз превышал естественный. Так как ее могло разнести по округе ветром и дождем, а также отсутствием сохранности в самом сарае, то в соответствии с меморандумом EPA," это представляло собой неминуемую угрозу общественному здоровью".

После того как рабочие в защитных костюмах разобрали сарай, они сложили все, что оставалось в 39 бочек, которые были погружены на грузовики и вывезены на могильник в Великую Соляную Пустыню. Там, останки экспериментов Дэвида были захоронены вместе с другим радиоактивным мусором.




"Это была ситуация, которую регулирование было не в силах предвидеть", - сказал Дэйв Минаар, эксперт-радиолог из Мичиганского Департамента Качества Окружающей Среды, - "Считалось, что обычный человек не сможет получить в руки технологию или материалы, которые требуются для занятий экспериментами в этой области".

Сейчас Дэвид Хан сейчас находится в ВМФ, где он читает о стероидах, меланине, генетическом коде, прототипах реакторов, аминокислотах и уголовном праве. "Я хотел, чтобы в моей жизни было что-нибудь заметное", - объясняет он теперь. "У меня еще есть время". По поводу получения им дозы радиации, он сказал, - "Я не думаю, что отнял у себя больше, чем пять лет жизни".
_________________
Наша служба интересна и трудна.
И на первый взгляд как будто не видна.

Золушка часто кончала во сне
Юное тело тянулось к весне.

[LaAndy]

Не стоит о последствиях экспериментов забывать. Ниже кАнЭшна крайность, но поучительная. Повторюсь, что все байки Лома (ВМА-шные) основаны на реальных событиях.

* * *
Эту историю я вспомнил общаясь по Интернету с одним молодым физиком-теоретиком из ПИЯФа - Наташей Савицкой. Никакого отношения сей математик к этим событиям не имеет и пусть не обижается на подобное "посвящение".

САМОЕ ГЛУПОЕ САМОУБИЙСТВО

На мой крестьянский взгляд умных самоубийств вообще не бывает. Ну разве когда бойца моджахеды окружили, а патронов нет. Дёргает боец колечко на последней гранате и уходит в мир иной, заодно подсадив по пути парочку алахакбаровцев до их любимого аллаха. По сути это не самоубийство, а перевод собственной смерти из разряда мучительных в геройские. В остальных случаях самовольный уход из кино, под названием жизнь, есть бааальшая глупость. Хотя одни глупости глупее других. А этот случай о самой глупой из них.

В начале 1970-х ПИЯФ был ЛИЯФ. Ленинградский Институт Ядерной Физики. Работало там много разного народу - в основном люди солидные. Но были и несолидные. Рыжик был из несолидных, хотя сам себя он считал вторым по значимости в науке, сразу после Эйнштейна. Было ему полных 24 года, и работал он лаборантом. Как его в действительности звали, я забыл. Кличку свою он получил за редкую веснушчатость и лисий цвет волос. Наш гений любил покритиковать Общую Теорию Относительности (правда без особой логики и какой-либо алгебры на бумаге), зато утверждал, что располагает доказательствами существования эфира, как некой абсолютной системы отчета, но все, кому он показывал свои работы, над ним смеялись. Однако дома он находил своим изысканиям безоговорочную поддержку в лице мамы и некоторых друзей детства. Такие авторитеты укрепляли его в мысли, что его просто не могут понять вследствие 'их скудоумия' и зазнайства. Так или иначе, но через год наш самородок не считал никого достойными, чтобы показывать им свои гениальные работы. А еще он был известен тем, что каждый год поступал то в Физтех, то в ЛГУ, где неизменно получал на вступительных экзаменах двойку или по физике, или по математике, в зависимости от того, какой экзамен был первым. Не помогала даже "профильная" характеристика с места работы. Похоже, что у Рыжика были весьма большие проблемы с зашкаливающей самооценкой, в пух и прах разбивавшей принцип здравой социальной адаптации и оценки реальности. Знаете, бывает - мама внушает бездарю, что он нечто особенное в этом мире. Бездарь верит. Хочет стать Ломоносовым-2, а становится невротиком. Хотел бы стать автослесарем, может жил бы счастливо.

После армии вернулся Рыжик в свой институт. Отслужил парень, а ума не набрался, хоть вроде должен был распрощаться с юношеской сопливостью. Тяжелый случай. А тут ещё угораздило Рыжика влюбиться. В МНСа, точнее в молодую младшую научную сотрудницу. Ох тётка была! Красоты неописуемой и при этом умная - редкое сочетание. Ну на мой взгляд, после Кюри-Складовской молодым женщинам в экспериментальной ядерной физике не место. Говорю так не из-за махрового сексизма-мачизма, а с точки зрения элементарной биологии. Мамками им быть. У мужика в этом плане получше устроено - половые клеточки каждые три месяца меняются, а вот у девок - как с момента созревания наделались, так и сидят до самого климакса, излучение ловят. Ну наша красавица на такую сторону личной гигиены плевала и работала с жутко радиоактивными солями радия.

Давай Рыжик за этой красавицей ухаживать. Ну у девки диссертация в голове, да и взгляд на жизнь был посолиднее ювенильного максимализма. Надоел ей Рыжик своими приставаниями. И вот в очередной раз Рыжик улучил момент и давай этой даме в любви до гроба клясться, да руку и сердце предлагать. А дама решила его дурь в конструктивное русло перевести. Ну и говорит ему, что мол выйду за тебя замуж, как только ты физиком станешь. Поступай в универ, отучись, а там подходи, если желание сохраниться. Ну тому бы за книжки сесть, да к экзаменам подготовиться. А зачем? Невротика труд тяготит. Поперся Рыжик в университет, как всегда уверенный, что и без книжек умный. Сочинение сдал, а на математике схватил банан. Вот и вернулся на работу после второго экзамена. Давай опять к своей "невесте" клеиться. Тётке это уже порядком надоело, и она ему в глаза прямо высказала все то, что о нем думает. Типа - ты тупой лодырь с воспаленным самомнением, плюс маменькин сынок, а не мужик. Таким и давать противно, не то что замуж идти.

Резанули Рыжика эти слова. Первый раз за всю жизнь он осознал, что его мирок с реальным миром не совпадает. Что о его "значимости" люди диаметрально противоположное мнение имеют. И навалилась на Рыжика фрустрация, или в обиходе полное крушение надежд. Опять же, Рыжик был сынок маменькин, а поэтому никаких реальных методов борьбы с фрустрацией он не знал. Всю жизнь за него мама боролась со словами, подобными "не верь, мой сыночек, все они врут от зависти к тебе, такому умному и значительному." В данной ситуации эти слова не сработали. Ну какая зависть у пославшей его дамы сердца? Ну мужички самостоятельные выход из подобных проблем быстро находят. Вариантов много, от "куплю бутылку и забуду", через "уйду к другой", до "учиться-учиться-учиться" или "работать-искать, найти и не сдаваться". Короче обидный эпизод, но не конец жизни. У Рыжика же наступил конец жизни, потому как сама жизнь смысл потеряла. Смысл его жизни был насквозь невротический, выдуманный. Вот он рухнул, и оказалась калечная Рыжикова душонка, как улитка без раковины под палящим солнцем. Невыносимое состояние. Мамочка это видела. Ей бы сунулю-переростка к психиатру сводить, так нет. Она с "маменькиной мудростью" посыпала ему соль на рану - если ты, мое сыновье великолепие, об этой дуре не забудешь, я тебя любить перестану!

Самый сильный спусковой крючок на глупости. Психологически у любого взрослого мужика любовь к женщине - это прокрутка второй раз своей детской любви к матери. А тут из-за дешёвой материнской ревности такой болезненный удар в одно и тоже место. Решил Рыжик всех наказать. Возлюбленную свою и мамочку в первую очередь, ну и себя тоже. Да и вообще весь мир, за то что он такое говно и Рыжика не оценил. Решил Рыжик показушно сдохнуть, и чтоб все вокруг него бегали да жалели. Абсолютно детское желание "несправедливо" наказанного мальчика - желание сделать истерику и скандал вокруг "обиды". Помните, как дети орут в магазине, когда их мамка на выход за руку тянет? Рёв их, последнее средство мамочку наказать - пусть все окружающие видят, какая мамка у меня плохая. Рыжиково инфантильное подсознание включило тот же самый механизм.

Так как нашему "ребеночку" шел 25-й годик, то орать благим матом было не солидно. Окружающие бы не поняли. Поэтому Рыжик взял из маминой домашней аптечки шприц и тихонько пробрался в лабораторию к своей отринутой любви. В специальном сейфе его любовь хранила радиоактивные материалы. Материалы были строго учётными, и всякое их использование регистрировалось в специальном журнале. Расход-наличие и записи сверялись ежедневно. Ну а учёные в чём-то народ простецкий и комбинацию от сейфа записали на корочке той самой тетрадки. Так вот Рыжик стащил ампулу с солями радия и сделал соответствующую запись в учетном журнале. Странички в журнальчике пронумерованы, прошиты, а прошива опечатана - не вырвешь. Будут начальство и следователи читать. Запись была довольно пространной, страницы на две. Там Рыжик подробно описал, какое все дерьмо, а любовь его в первую очередь. А кончался сей опус фразой о том, что жить с подобным к нему отношением, ну совершенно невозможно, и поэтому Рыжик добровольно умирает, пустив себе радий по вене. Ну а кого винить в этой смерти - смотри вышенаписанное. Написав сию обидку, Рыжик и вправду открыл ампулу и сделал себе внутривенный укол её содержимым. Положив шприц в контейнер с радиоактивными отходами, поехал страдалец домой. Одного этот дурак не знал - сколько Кюри он хапнул, и что его ждёт. Кюри - это не та женщина, с которой ядерная физика начиналась, а тех Кюри, точнее Милликюри, в которых радиоактивность в честь той женщины меряют. А хапнул он немного. Совсем недостаточно, чтоб быстро, но мученически, сдохнуть. Но всё же достаточно, чтобы в конце-концов сдохнуть. Хоть бы в этом вопросе книжки почитал.

На утро пришла зазноба на работу. Открыла журнальчик и обомлела. Побежала к начальству. Начальство разозлилось, но подумало, что это всего лишь запись, так сказать безобидная месть Кота Леопольда. Но на всякий случай сообщило куда надо о факте пропажи радиоактивных материалов послало на дом к Рыжику в помощь КГБ дозиметриста. Приехали ГБ-шники обыск делать. Да обыскивать нечего - фонит от самого Рыжика и от унитаза, куда тот писял. Ну и чуть от кроватки, где тот бессонной ночью потел, ожидаючи смерти. Правду, значит, написал. Дезактивировали унитаз, засунули в спецконтейнер постель, а самого Ромео загрузили в ментовский "бобик", заперли в заднем отделении в одиночестве и наказали сидеть на противоположной от водителя стороне. Чтоб не облучал хороших людей почем зря. Сами в другую машину сели и поехали всей гурьбой на ВПТ (в Клинику Военно-Полевой Терапии, что в Военно-Медицинской Академии). Там Рыжика сдали в надежные руки офицеров медицинской службы.

Военно-полевые терапевты такому подарку очень обрадовались. Это же какая удача - получить столь чистый эксперимент по инкорпорированной (внедренной в тело) радиации без сопутствующего внешнего облучения. Что там крысы-собаки, редкая возможность представилась на самом человечьем организме эффект посмотреть! Позвонили в ЛИЯФ, уточнили "дозняк". Очень удачно всё складывается - и химически, и по активности, и по времени всё известно. Удачно для врача-экспериментатора, не для Рыжика. Для Рыжика как раз плохо. Хроническая лучевая болезнь. Сразу не сдохнешь, а будешь долго-долго мучаться.

На первый день всё было в норме. Сразу после беседы с пришедшим из соседней Клиники Психиатрии дежурным специалистом, Рыжик под предлогом "я всё понял, больше не повториться" стал просится домой. К тому же маму на отделение не пустили. Рыжика обнадежили, что всё ещё впереди. Не обманули. Мучения начались со второго дня. Дело в том, что радиация убивает самые быстроделящиеся клетки. Ну например костный мозг и выстилку кишечника. Последняя у нас полностью обновляется за 24 часа. Старый эпителий мы съедаем-перевариваем, а новый за один день наращиваем. Так вот этот процесс у Рыжика притормозился, и пошли язвы, где только можно. Ну Рыжику сразу сделали полный кровеобмен. Сменили его собственную грязную кровь на чистую донорскую. Потом стали колоть лекарства, тяжелые соли связывающие, давай делать разные ферезы да диализы - специальными аппаратами кровь от поступающего из тканей радия чистить. Только поздно уже. Много радиации вывели, но много и осталось. В основном в костях. А в костях у нас кровь делается.

Не заставила эта костная радиация себя долго ждать - стало Рыжиково кроветворение угасать. Потихоньку. При острой лучевой болезни дело совсем по-другому обстоит. Бахнул ядерный взрыв, облучил человека за секунды. Ну костного мозга много передохло. Передохло - кроветворение стало. Но не надолго - после паузы кроветворение медленно восстанавливается. Если успеет восстановиться - выживет человек, здоровым станет. Поэтому и зовут такую болезнь острой. Один раз стукнуло, а остальное отходняк. При радиоактивном заражении тела ситуация прямо-противоположная. Сначала почти никакой реакции нет. А вот дальше - чем больше времени проходит, тем тяжелее ситуация. Идет не восстановление, а постепенное угнетение. В конце-концов или костный мозг совсем перестаёт кровь делать, и тогда каюк. Или же начинает делать вместо нормальных кровяных клеток гемобластозные. Тогда каюк чуть позже, уже от рака крови. То что Рыжику каюк, полевые терапевты не сомневались. Интересен был вопрос "каким образом"?

И действительно пришел каюк самым необычным образом и не сразу. Полтора года шло прогрессирующее угнетение кроветворения. Ну переливали кровь, делали трансплантации - пересаживали донорский костный мозг. Чем больше времени проходило, тем хуже работал трансплантант. Наконец в крови появились бластозные клетки - белокровие. Кроветворению капут и счёт пошёл на месяцы. Ситуация получается дважды дурацкая - рак крови надо давить препаратами, угнетающими деление костномосзговых клеток. А деление костномозговых клеток уже угнетено до крайности лучевой болезнью. Кольнёшь лекарства - обостриться "лучёвка". Отменишь лекарство - обостриться рак крови. Замкнутый круг. Для контроля за рыжиковым кроветворением приходилось делать частые пункции грудины - высасывать капельку костного мозга. Эту капельку размазывали по секлу, сушили-красили и смотрели под микроскопом. Ни у кого сомнений не было, откуда придет смерть.

А она пришла не оттуда. От рака, точнее раков и не крови. В обычной жизни так не бывает. Бывает рак, но единственный и последний. У Рыжика в дополнение к белокровию по непонятной причине молниеносно развилось ещё четыре разных рака. Точнее, два рака и два предраковых состояния. Они бы тоже 100%-но в настоящие раки перешли, да Рыжик, гад, не дал - помер. После ВПТ "пятираковый" труп долго был героем сезона уже на Кафедре Патанатомии.

Первый рак имел чудное название интраэпидермальная карцинома. Развился он на левом локтевом сгибе, как раз в том месте, куда Рыжик радий вколол. Метастазики обнаружились в лёгких, лимфоузлах и печени. Второй рак назывался остеосаркома. Злючий был рачок - больше всех метастазов накидал. Развился он на грудине, как раз в том месте, где Рыжику постоянно костномозговые пункции делали. За какие-то пару месяцев на грудине выросло нечто, напоминающее по форме хомут или громадную подкову от коня-тяжеловоза. Потом от этой опухоли-подковки росточки пошли по всем костям и органам, где "успешно" боролись за место с метастазами вышеупомянутой карциномы. Похоже, о подобном повороте событий никто из паталогоанатомов не догадывался. Борьба раков за существование - Дарвин отдыхает. Плюс малигнизированная тератома - развился у хлюпика самый мужской рак, рак яиц. Ну и злокачественная нефрома - рак почек. Это тоже понятно - на почки много работы свалилось по фильтрации радия. В дополнение пятым раком шло белокровие - лейкоз или рак крови. Это вроде как уже не считается, ибо от него и ожидали смерть.

По-моему самоубийство длинной в два года - самая глупая глупость!

* * *

МЕДИЦИНСКАЯ ХИМЕРА
или петропавловский синдром

Ну что такое "химера" в обиходе? Смесь несмешиваемого. Что это такое исторически, тоже понятно. Какой-нибудь орёл с головой льва или лев с крыльями. А вот в военной медицине слово "химера" имеет однозначное толкование, так как является научным термином. И означает этот термин больного с чужим костным мозгом. Для неспециалистов придётся сделать пространное отступление, так как химер в мировой практике весьма мало, и одно толкование термина мало чего объясняет.

О трансплантации органов слышали все - пересадками почек и сердец сейчас никого не удивишь. О пересадках костного мозга слышали многие - тоже дело весьма обычное при анемиях (малокровии) или лейкозах (раках крови). Красный костный мозг - это фабрика крови. Там миллиардами штампуются красные эритроциты для переноски кислорода и белые лейкоциты для борьбы со всем, что организму чуждо. Ну с микробами понятно, с раковыми клетками не совсем понятно, но смысл тот же. А вот как быть со здоровыми пересаженными тканями? Костный мозг такие ткани считает "своими" лишь частично - находит он тонкие химические различия и в конце концов их тоже отторгает. Поэтому и колют больным после пересадок всякие лекарства, этот процесс замедляющие. Исключения только для естественных клонов - тканей близнецов, да и то не всех. Такие случаи редки и считаются необыкновенной удачей как для больного, так и для врача-трансплантолога.

Пересадка костного мозга самая лёгкая из всех пересадок. Ничего резать и шить не надо. Донору в таз или в грудину вкручивают шуруп с дыркой, как в игле от шприца. Через этот шуруп из кости отсасывают костный мозг в банку. Затем разводят его "водичкой" - специальным раствором, и переливают больному, как обычную кровь. Ну а собственный костный мозг больного, получив эту "присадочку" какое-то время её терпит и дает инородному косному мозгу наделать крови, а затем всё отторгает как чужое. Убивает пересаженные донорские клетки. Костный мозг - это министерство иммунной обороны, а всякие там лимфоузлы, сама циркулирующая кровь и разные там фолликулы-полипы-гланды - это лишь войска под его командой. Что министр прикажет, то солдат и сделает. Такая биологическая война называется "хозяин против трансплантата". Но бывает случай наоборот - "трансплантат против хозяина", хотя в 1970-е годы о таких казусах ещё мало что знали.

Полковник Павел Васильевич Загуляев формально служил в войсках химзащиты. Формально, потому что никакой химзащитой он в жизни не занимался. С самого начала карьеры мысли его витали исключительно в области нападения и нападения ядерного. Из какой части этот военный, и что конкретно он делал, я не знаю. Это "выше моей крыши" было - я не проходил к такому знанию из-за низкого допуска секретности. От сослуживцев и с записей в истории болезни знаю, что коллеги звали его за глаза "Загулом", был он доктором наук и в своем "ящике" слыл крутым авторитетом по ядерным фугасам. Научным авторитетом, разумеется, а не блатным. Поэтому, когда случилась беда с полковником, то приказ пришел с самого верху - слово "невозможно" исключить, сделать так, чтоб Загуляев жил.

Об инженере Петре Сергеевиче Краснодымском известно куда больше. Никаких особых званий, за исключением "Начальник Цеха Холодной Стерилизации" завода "Медполимер", у него не было. На вверенном ему хозяйстве мне довелось побывать лично и собственными глазами всё увидеть. Инженер Пётр и полковник Павел были людьми примерно одного возраста и схожей комплекции. Оба попали почти одновременно на ВПТ (в клинику Военно-Полевой Терапии, что в Военно-Медицинской Академии) и по одинаковой причине - жёсткое радиационное облучение. Соответственно и диагнозы у них были одинаковые - острая лучевая болезнь тяжёлой формы.

Вообще любила эта клиника подобных пострадавших. Со всего Союза стаскивала всякие случаи, напоминающие боевое поражение. Заснул пьяный ретгенолог на столе под включенным аппаратом (бывало и такое) - сюда его. Лечить будем и науку делать - представим, что лечим облученного от прохождения радиационной зоны после ядерного взрыва. Добавили алкаши дихлофоса в водку - сюда их. Будем лечить, как-будто враг фосфоротравляющее химоружие применил. Ну и многие другие подобные казусы в эту клинику попадали. Но всё же лучевая болезнь на особом почётном месте была, так как крайне редка она в мирное время. До Чернобыля оставалось десять лет, и два случая в одну неделю были экстраординарной удачей. Комбинация Петра и Павла, как этот плодотворный период остался в фольклерной памяти военных медиков Академии. Ну а после кое-какого научного открытия само открытие в шутку стали называть "петропавловским синдромом". Не знаю, жив ли сей термин в военной радиологии, но помню случай, когда какой-то профессор-радиолог из России был на американском семинаре. Так вот он на полном серьезе упоминал петропавловский синдром в русле того самого научного открытия, правда саму историю названия туманно связывал почему-то с городом Петропавловском.

Раз об истинной причине лучевой болезни Павла Всилича остается только догадываться, то рассмотрим причину болезни Петра Сергеича. Для чистоты "эксперимента" и полного учёта поглощенной дозы создали специальную экспертную комиссию, которая и отправилась на завод "Медполимер". Большой это был завод. Делал он одноразовые шприцы, презервативы, медицинские перчатки, пластиковые контейнеры для заготовки крови, дакроновые ловушки воздуха с виниловыми трубками (в народе - капельницы), и много прочей подобной продукции. Продукции медицинской, и соответственно, стерильной.

Походили спецы по цехам, удивились. Врачей, привыкших к стерильности операционных, цеха реального производства их родных чистых вещей разочаровывающе поразили своей нечистотой. Никакой стерильности среди крупных механизмов и конвейерных линий не было и в помине. Были, как на всяком производстве, неизбежные лужи масла, механики в засаленных робах, а белые грязно-пятнистые халаты операторов на линиях казались неуместной бутафорией. И все же продукция выходила безукоризненно стерильной. В СССР за такими вещами контроль был серьёзнейший. Обеспечивал стерильность Цех Холодной Стрелизации. Холодной, потому что пластик, это не медицинская сталь - его не проварить, не прожарить.

Холодная стерилизация достигалась жёстким облучением. Таким жёстким, что за секунды не только все микробы, но и сухие микробные споры погибали. Заходит конвейерная линия с грязной продукцией в АХС (агрегат холодной стерилизации), а выходит с продукцией стерильной. Всякая производственная головная боль по поддержанию стерильности отпадает сама собой - запаивай капельницы нестерильными, в последнем цеху все простерилизуют. В АХС над конвейером стояла радиационная пушка. Штука эта на пушку совсем не похожа. Напоминала она скорее тяжеленное, многотонное яйцо таинственной птицы Рух из сказки о Синдбаде. Но вместо хищного птенчика сидело в этом яичке за двухметровой многослойной скорлупой куда более опасное содержимое - изотопная смесь с убийственным спектром радиоактивного излучения. Стеночки бункера вокруг АХС тоже были основательными - свинцовые плиты перемежались с бариевой штукатуркой и слоями парафина. Лента входила в бокс и сбрасывала продукцию на внутренний конвейер, тот тащил её под луч, а затем сбрасывал на третий, выносящий конвейер. Какого-либо участия человека не требовалось, и стараниями инженерной мысли, малейшая утечка радиации исключалась. Везде висели специальные дозиметры, подключённые к аварийной сигнализации, а внутри помещения дополнительно было понатыкано куча прозрачных трубочек, заполненных радиолюменофором. Радиация цвета не имеет, как не имеет ни вкуса, ни запаха. Ярко-зелёное радиоактивное свечение, столь известное из кино и устной народной молвы, это всего лишь свечение химических детекторов, самих ничего не излучающих.

Работа на АХС считалась блатной. Зарплата по тем временам - обзавидуешься, рабочий день - четыре часа, бесплатное молоко и санатории, два отпуска в год, льготная очередь на машины, а квартиры вообще без очереди. Чудо! Попасть в этот цех можно было исключительно по блату. Начальник цеха был зверем только в вопросах радиационной безопасности. Во всех остальных вопросах он был человеком мягким, уважающим своих подчиненных. А ещё в те времена было такое понятие, как обязательное "перевыполнение плана". Чтоб коммунизм быстрей наступил, от всех требовали наделать разных вещей больше, чем возможно. Этакая официально-идеологическая глупость. Ну и крутились инженеры, всякие ухищрения придумывали для перекрытия проектной мощности. Все цеха "Медплимера" план перевыполнили, за исключением цеха стерилизации. Директор завода в гневе. Вызывает на ковер начальника цеха. Что же ты, гад такое нам устроил? Этап твой заключительный, и если продукция нестерильна, то значит она и не произведена. Все склады ломятся, а затор у тебя. Доводы о соблюдении опасной технологии по боку.

Собрал Пётр Сергиеч инженеров да технологов думу думать. Что-то там они придумали. Остановили цех, дистанционно закрыли макушку на адском "яичке", дождались разрешающих показаний дозиметра и полезли внутрь АХС - посмотреть на месте, как туда лучше их "рацуху" всунуть. Главный механик, технолог и начальник цеха. Трое человек и именно в такой очерёдности. И вдруг внутреннее убранство стерилизационного блока озаряется зелёным светом химдетекторов. Гидравлика забарахлила и настежь открыла источник. Мужики с криками в дверь. Выбежали, дверь задраили. Круглыми глазами друг на друга смотрят. Еще когда лезли, чтоб лишнюю поглощенную дозу остаточной радиации не писать, дозиметры предусмотрительно сняли и оставили перед входом. Они начальство, им можно. А зря оставили. Хапнули вот рентгенов, а сколько не ясно. Давай смотреть на показания, сколько же через открытую дверь "насветило". Технолог пытается пересчитать "поглощенку" исходя из коэффициента экранирования и расстояния. Хреново получается. Хреново, в смысле очень много.

Тут механик заметил, что не может выход из комнаты найти, забыл что и где - наступила так называемая радиационная дезориентация, симптом очень большой дозы. Затем появляется непонятная рябь в глазах, затем рвота. У всех. К чёрту прикладную математику, хватай красный телефон и звони врачу при заводе.

Все трое были доставлены в Академию. Механик умер часа через три. Радиационное поражение центральной нервной системы. Всё остальное у него тоже было поражено, но это вроде как не считается, потому что поражение мозга штука самая серьёзная. Технолог был жив два дня. У него смерть наступила вследствие полного радиационного поражения эпителиальных оболочек. Это то, что нашу требуху изнутри выстилает. Все кишки превратились в одну зияющую рану. Комбинация внутреннего кровотечения и "добро пожаловать, микробы". Инженеру повезло больше. Дистанция от источника максимальная, а время облучения минимальное. Да и луч по нему сквозанул уже ослабленным, пройдя через тела сотрудников.

Только вынесли труп технолога, поступает новый больной - Пал Василич. Закон парных случаев совмещающий две редкости. Или две беды. Так в стерильных боксах клиники Военно-полевой терапии и произошла историческая встреча Петра и Павла. Точнее встреча была весьма заочной и происходила она только в ординаторской специалистов, на пятиминутках, консилиумах и научных совещаниях. О существовании друг друга эти больные не догадывались и содержались в гордом одиночестве и в абсолютно стерильных условиях специальных боксов при строжайшей изоляции от кого-либо. Только очень ограниченный круг лиц имел доступ к ним. Перед каждым входом медперсонал мылся и одевался, как на операцию. Кормили их в основном внутривенно, а то что давалось через рот, как и все остальное вокруг них было стерильно. Попал инженер по стерилизации в стерильные условия. Каламбур получается с набившим оскомину словом "стерильно"...

Расчетная доза у обоих мужиков смертельная. Приказы приказами, от кого бы они не исходили и какими бы грозными не были, а природные законы они отменить не могут. Больные тестируются, к ним подбираются лучшие доноры. Впереди бесчисленные переливания крови и её компонетов. Своя кровь у таких больных не образуется - костный мозг поражен. Приходиться лить тромбомассу - донорские тромбоциты, чтобы не начались спонтанные кровотечения из любого органа. А чтобы до селе безвредные бактерии заживо не сгноили тело, необходимо переливание лейкомассы - донорских лейкоцитов. А вот, с казалось бы очевидной, следующей процедурой - переливанием костного мозга имелись проблемы.

Невозможно было восстановить нормальное кроветвтворение у таких больных. По сложным биологическим механизмам, после короткого улучшения такие реципиенты (те кто получал чужой костный мозг) необратимо гибли. Остатки собственного костного мозга бесились. Вместо того, чтобы усиленно восстанавливать утраченное кроветворение, все силы собственного костного мозга бросались на борьбу с донорским трансплантатом. Трансплантант тоже не оставался в долгу и начинал ответные иммунные действия против костного мозга хозяина. Борьба эта очень напоминала Бородинскую битву с неизменной Пирровой победой. Оба костных мозга быстро погибали, а за ними погибал и остальной организм, невзирая на окружающую стерильность, медикаментозную поддержку и непрерывные переливания крови. Попытки вытянуть таких больных из кризиса на собственных резервах, без костного мозга донора, тоже были 100%-но неудачными. Слишком долгим был процесс восстановления. Облученный организм загибался, когда угнетенное кроветворение было ещё в самой зачаточной стадии. Получалась дурацкая безвыходная ситуация - больной умирал или от лечения или от его отсутствия. Но умирал всегда.

С больными Петром и Павлом офицеры-медики решили эту ситуацию переломить. Тем более, что были эти больные обречены на смерть, и любое рискованное экспериментирование, пусть даже с чисто теоретической возможностью исцеления, становилось логически и этически приемлемым.

Переквалифицирвали инженера с полковником в подопытные кролики. А всё потому, что одному майору садистская мысль в голову пришла. Садистская, но толковая. За эту мысль тот майор Госпремию схлопотал с зачётом своей разработки за докторский диссер по спецтеме. А суть садизма состояла в следующем - надо ходячих мертвецов доубить. Дооблучить. Собственный костный мозг после этого должен окончательно сдохнуть, а вот потом можно и донорский пересаживать. По идее ничего размножению чужого мозга препятствовать больше не будет. Получится химера. Чужая иммунная система в собственном организме. Ну а что дальше с таким организмом будет, никто тогда не знал.

Поехал тот майор в Институт Военной Экспериментальной Медицины на Ржевке. Садизм в том заведении был поставлен на широкую ногу. Там работала целая куча его коллег, занимавшихся облучением живых организмов 24 часа в сутки 7 дней в неделю. Они, правда, славы доктора Менгеле не сыскали и под международные трибуналы не попадали, потому, что губили свиней, собак, да обезьян. Ну а какой трибунал за убийство хрюшки? Кушая отбивные, мы всякое массовое уничтожение по крайней мере этих тварей вполне одобряем. И тут приходит такая славная возможность абсолютно легально поэкспериментировать на двух homo sapiens. Понятно, вся Ржевка в восторг - тащите их сюда!

На Ржевке имелись камеры. Перед техническим совершенством этих камер, камеры Освенцима казались бездарной грубой кустарщиной. У фашистов как было - пустили "Циклона-Б" в замкнутое пространство, вот и всех делов. Неее, наших людей на Ржевке такой примитив не интересовал. В лабораторных камерах экспериментальной военной медицины регулировалось всё - от скорости потока воздуха, его влажности и температуры, до уровня шума, освещенности и малейших колебаний концентраций тех полезных (для обороны, а не для организма) химических соединений. Но в нашем случае концентрации дряней в воздухе не важна.

Дело в том, что этажом выше над камерами имелся специальный зал, весьма напоминающий Цех Холодной Стерилизации завода "Медполимер". Но адских яичек от птицы Рух в том зале было несколько и их можно было по этому залу двигать. В толстенном полу зала, набитым слоями радиопоглотителей, имелись специальные окошки. Эти "фонарики" располагались прямо над потолками камер. По желанию экспериментатора, для подопытного всегда можно было подобрать нужный "загарчик" - от сравнительно "пустякового" бета- и альфа-излучения, до серьёзного гамма-луча или совсем серьёзного нейтронного потока. При подобных солнечных ваннах допускались и любые комбинации всех лучей. Ну а на крайняк, можно было к окошечку подсоединить специальный рукав и посыпать радионуклидами прямо на голову подопытной твари. Там даже был сооружен специальный крематорий, где сжигались радиоактивные тельца почивших в бозе питомцев, а также зараженные фекалии пока еще живых страдальцев от военной науки. Хоронить их категорически нельзя по соображениям гигиены - от них больше фонит, чем воняет. Поэтому и жгли до полного неорганического остатка, пропуская дым через специальные фильтры-поглотители. А сухой остаток - горстку пепла, запаивали в свинцовый контейнер и спецдоставкой отправляли в могильник для захоронения с радиоактивными отходами нашей доблестной атомной промышленности.

Как вы поняли, милейшее место выбрал майор для лечения великомучеников Петра и Павла. Военно-врачебная комманда из лучших садюг-энтузиастов быстро приступила к делу. Для начала определились с методикой облучения. Тела людей надлежало плотно заэкранировать, обнажив лишь профили костей с красным мозгом. Иначе точно каюк. Отказались и от нейтронного "супер-загара". Этому лучу всякие экраны побоку, он всепроникающ. Выбрали гамма-излучение. По размерам Петра и Павла изготовили дырявые саваны из освинцованной резины, а по верх них специальные гробы-покрышки с дырками. Затем переоборудовали одну машину Скорой Помощи - затянули салон стерильной пленкой, создав мини-бокс на колесах для транспортировки больных на эти физиопроцедуры. Из пары больничных каталок сделали нечто напоминающее фермерские фургоны из фильмов-вестернов, опять же герметичных и изнутри стерильных. Это для того, чтоб пациентов по Клинике и Институту возить.

Потом подобрали доноров. Вначале показалось, что Павлу повезло больше - брат у него нашелся. Да только преждевременной радость была - у брата оказалась другая группа крови. Для донорства непригоден. Пришлось искать добровольцев на стороне, среди известных на станциях переливания крови доноров-рецидивистов. У того, кто часто сдает кровь костный мозг активней. Обычно за нормальное костно-мозговое донорство 130 рэ платили. Но в данном случае уж очень много мозга предстояло высосать. Нашли пару подходящих смельчаков. Ну бешенное, по тем временам, денежное вознаграждение в размере трехсот-девяноста рублей. Две месячных зарплаты рабочего, плюс спецпаек из сухой колбасы и красного вина "Кагор", пятнадцать дней в клинике и после месяц больничного на дому. Разумеется с полным сохранением зарплаты. Вообще-то на жаргоне трансплантологов доноров называют "проститутками". Ну ведь за деньги дают, а торговля своим телом и есть проституция.

К назначенному дню прошли "проститутки" все необходимые исследования и явились в Клинику. Ну а Петра с Павлом свозили позагорать на Ржевку. Много военно-медицинских генеральских чинов посетило своим почтением те места - все желали приобщиться к таинству Петра и Павла, ну и урвать мимоходом чего-нибудь для своей научной карьеры. А Петр с Павлом молодцом - держатся! Живыми. Ну понятное дело, опять поблевали под лучом, ну поотключались для вида, ну кожа на открытых местах чуть попортилась, ну все волосы повыпадали - мелочи. Доставили их с экспериментального заведения в родные палаты и сразу к ним "проституток". Точнее "проститутских" красных соков. С самими продажными телами совсем в другом месте работали - в малом реанимационном зале, точнее малой операционной, как ее местные полевые терапевты называли. Не смейтесь - операционная в терапевтической клинике, дело обычное для военной медицины.

Так вот бухнули по вене Петру и Павлу купленного мозга и стали ждать. Ну пока костный мозг не заработал, подливали цельной крови и её компонентов, да кололи антибиотиками от любой заразы. Время подходит - по расчетам пора подыхать. Не мрут. Весь персонал рад. Потом собственная кровь появилась. Потом иммунитет стал восстанавливаться. Стерильность сняли. Потом даже лечебную физкультуру назначили для физической реабилитации. Потом мужиков выписали, написали кучу научных трудов и получили внеочередные звания, всесоюзные признания, премии-диссертации. А потом Петра и Павла опять вписали...

Но не сразу. Радовались Петр и Павел жизни своей спасенной, довольные в кругу семейном с восторгом разглашали государственные секреты военной медицины и всем семейным хором пели оды военврачам. На работу ходили. Полковник вернулся в тот же "ящик", где и был. К своим любимым и сердцу милым ядерным фугасам. А вот инженера Петю назад в цех не пустили. Сказали, ну нет, мужик, раз с того света вытянули - хватит с тебя радиации. Стал он непыльно работать в заводоуправлении исключительно с бумажками.

Только вот со здоровьем появились странности. Такие жалобы только крайние симулянты и невротики выдумать могут - общая боль во всем теле. Тяжко стало на работу ходить, да службу тащить. Потом стало зрение садиться. Потом слух и обоняние. Стала исчезать кожная чувствительность. Да как исчезать - сразу по всем направлениям! Помаленьку отрубало и болевое, и тактильное, и температурное восприятие - в медицине случай крайне редкий. Потом желтуха напала, и печень стала походить на печень хронических алкоголиков. Потом почки стали отказывать. Затем пошла мышечная расслабуха, как у паралитиков, но с припадками, как у эпилептиков. Ну там про всякие поносы и дрожь в руках, я просто молчу. Когда труба по всем направлениям, то это мелочи на общем фоне.

Доставили их назад в клинику и давай заново изучать. Оказалось - прижился в химерах "проститутский" костный мозг. Освоился. И обнаружил, что окружающее его тело - чужое. Этакий один большой микроб. Ну а костному мозгу положено с микробами бороться. Вот он и уничтожил окружающее его тело. Стопроцентно уничтожил - домой Петр и Павел вернулись уже в ящиках.


_________________
В бочару его, в бочару и по кумполу!

[Олег Викторович]

Пиздец. Давайте лучче о работе. Или о бабах. А?
_________________
Дураков учить, что мертвых лечить.

[LaAndy]

О бабах так о бабах. Впечатлительным по ссылке делать нечего.

http://zhurnal.lib.ru/l/lomachinskij_a_a/criminal_abortion.shtml

Впечатлительным сюда:

http://www.fictionbook.ru/author/pokrovskiyi_aleksandr/rasstrelyat/pokrovskiyi_rasstrelyat.html

О работе попозжей байку расскажу.

[LaAndy]

А тут о мирном атоме и почему он "в каждый дом". Вкратце устройство реактора и причины аварии 86-го года. Кому интересно конечно.

http://armor.kiev.ua/army/hist/chernob.shtml

[Мальцев]

Товарищи, все эти термоядерные мобмы мелочи. Я к примеру уже давно не пользуюсь государственным электричеством. Всё началось с того, что я стал изучать ядерную физику. Взял кастрюльку, ныспал уранчика, заставил распадаться. Собрал маленкую турбинку и теперь она крутит двигатель от кассетного магнитофона, а тот в свою очередь даёт мне ток. Чего вполне достаточно для газовой электроплитки, электроческого чайника со свистком и паяльника. Иногда удаётся сэкономить, и даже подарить пару-тройку мегаватт соседям.




З.Ы. не спешите вызывать скорую.
_________________
https://vk.com/club186396900

[krikus]

LaAndy http://armor.kiev.ua/army/hist/chernob.shtml

Мда...должностное преступление повлекшее катастрофу ...если конечно прям вот верить что вот правда...ну складно вобщем
У нас как раз тогда была поездка отличников школы на экскурсию в Киев...и вот такое творилось рядом...ужс

[LaAndy]

Тут не только о радиации, но и кое о чем другом, не менне поганом:

То, что не надо трогать руками

http://www.caves.ru/index.php/topic,24503.0.html

Дигерский сайт.

[hmm3rulez]

"Решил Рыжик показушно сдохнуть" - глупое решение. Его мэнээсиха обидела - значит он должен был её замочить, а не себя. "самоубийство длинной в два года - самая глупая глупость!" - да. Особенно учитывая что он все два года жутко страдал от ужасной боли. "О бабах так о бабах. Впечатлительным по ссылке делать нечего." - ничего особенного. А я даже ссылки давать не буду. Если считаете что у вас крепкие нервы (очень крепкие) сами прогуглите "росийский дурдом". Там про баб. Но не совсем обычных.