[LaAndy]

Несколько глав из Бояна Ширяева "Низший пилотаж". Попалась тут. Винтовые нарики. Надо сказать что последнее время меньше по улицам их бродит, и шприцов меньше валяется. От героина перемерли? Или органы функцию свою лучше выполнять стали? В 90-х толпами шатались, глаз на них наметан. Автор похоже не понаслышке пишет.
Осторожно, матюки.
PS Надеюсь всем ясно, что это не пропаганда наркотической мерзости?

Первый квадрат.


Меня зовут Клочкед. Но я пока этого не знаю.
Сегодня произойдет одно событие, которое я сочту маловажным, но оно в
корне изменит всю мою жизнь. А пока что я сижу на лавочке, в окружении
длинноволосого пипла, лениво переругивающегося матом и обсуждающего проблемы
найта и вписки. Вокруг бегают крысы странного рыжего цвета, сквозь тополиную
листву со скрипом продираются лучи послеполуденного солнца, а я сижу, смоля
"пегасину", и наблюдаю за окружающим пространством и существами, его
наполняющими.
Внимание мое привлекают несколько хиппарей. Их поведение не сильно
отличается от остальной массы, но... Эти отличия заставляют меня
приглядеться.
Трое менов и одна герла скучковались на скамейке и занимаются
непонятным процессом. Они стоят так, чтобы полностью загородить от
посторонних предмет их деятельности.
Тайна?..
Интересно. Люблю тайны...
Оглядевшись по сторонам я вдруг понимаю, что на них никто, кроме меня,
не смотрит. Наоборот, взоры всего пипла ощупывают всех проходящих мимо.
Летний воздух наполняется запахом стрема.
Ветерок доносит до меня резкий уксусный аромат. Я решаюсь и спрашиваю у
соседа:
-- Чего они там творят?
-- Эти-то... -- Лениво зевает сосед, не забывая, скосив глаза, оценить
меня на степень стремности. Тест мною пройден успешно: фенечки, хайер,
тусовка с пацификом, ксивник. Сосед еще раз позевывает и продолжает:
-- Мульку варят. Сейчас ширяться будут.
-- Мульку? Ширяться? -- Несмотря на годичный стаж в системе эти слова
мне пока что известны не были.
-- Колоться. -- Поясняет сосед. И внезапно добавляет со зверской
ухмылкой:
-- В вену!..
Мы пару секунд таращимся друг на друга.
-- А мулька -- это наркотик? -- Нельзя сказать, что мне страшно, но
встреча с живыми наркоманами...
-- Да, хуйня!.. Так, поебень и баловство.
Мне становится намного спокойнее...
-- Менты только за это свинтить могут...
За время беседы суета на скамейке наркоманов закончилась. Они взяли
тусовки и направились в кусты. В руке одного из хиппов я замечаю сверкнувшую
на солнце стекляшку. Шприц.
Ветки загораживают происходящее, но сквозь листву мне удается
разглядеть, как вся четверка садится на корточки и один из парней закатывает
рукав. Другой встает перед ним на колени, полностью загораживая мне обзор.
Через полминуты он сдвигается в сторону и мне видно, как рука, на которой
видна полоска крови, сгибается в локте. Ее обладатель выходит из укрытия.
Вид у него отрешенный. На лице проступают первые признаки надвигающегося
блаженства. Он шустрыми взглядами окидывает тусовку и направляется прямо ко
мне.
-- Курить есть? -- Его голос сух, словно он не замечает ничего, кроме
приведшей его ко мне цели.
-- На. -- Я протягиваю ему пачку.
-- Спасибо. -- Его голос ломается, как пересушенный лист. Звуки скребут
по небу и вываливаются изо рта странными угловатыми кусочками речи.
Закрыв глаза он курит, затягиваясь глубоко, задерживая дыхание на
каждом вдохе табачного дыма. Краем глаза я наблюдаю за ним.
Удивительно. Наркоман, а выглядит как обычный человек. Руки, ноги, даже
голова есть. Непонятно...
Я никогда не задумывался над тем, как же должен выглядеть потребитель
наркотиков. На карикатурах из журнала "Здоровье", они измождены до предела,
у них бешеные глаза, в руках -- гигантские шприцы... А тут... Ничего
похожего.
Вздохнув, он открывает глаза, чтобы увидеть остальных наркоманов,
выходящих из-за кустов. Они возбужденно, в полголоса, переговариваются,
продвигаясь к моей скамейке, и присоединяются к уколотому товарищу.
-- Не кислая? -- Герла бухается рядом со мной и отбирает мой бычок.
-- Не... Хорошо пошло...
-- А то мне что-то веняк обожгло... -- Девица глотает дым и растекается
по крашеным брусьям. По ее неумытой мордашке блуждает сладостная улыбка,
кажется еще немного и девичье тело закапает на растущую под скамьей траву.
-- Пойдем за еще одной банкой? -- Томно, словно он голубой, вопрошает
делавший уколы.
-- В пизду. -- Машет рукой герла. -- Давай сначала оприходуемся...
Некоторое время они сидят молча, погруженные в свои, непонятные для
непосвященных, мысли. Или это всего лишь видимость мыслительной работы, и
они целиком отдались утонченному смакованию наркотических ощущений?
Солнечный диск медленно заползает за крышу дома.
А я сижу, окруженный наркоманами с отрешенными лицами и не знаю, "да"
или "нет".
-- Пошли в драгу. -- Говорит третий, до сих пор молчавший парень. Они
встают и тут, неожиданно для самого себя я...
-- А можно, я с вами?
Неужели это мои слова? Почему я их сказал? Неужели я решился
попробовать НАРКОТИК? Но я же не хочу этого, на самом-то деле! Или хочу, но
боюсь признаться в этом себе самому? Почему же я признаюсь в этом совершенно
незнакомому пиплу?
-- А ты торчишь?
-- Нет.
Все, и я в том числе, удивленно переглядываются.
-- Тебе, наверное, надо объяснить кой чего... -- Чешет жидкую бороденку
делавший уколы. -- Тебя звать-то как?
Я называюсь.
-- Погоняло есть?
-- Нет пока...
-- А я -- Радедорм. Это, -- Кивок в сторону первого уколотого, --
Нефедыч. Это, -- Кивок в направлении второго парня, -- Джеф. Герлица --
Мулька. Ну, пошли?..
Мы поднялись. Уходя с тусовки, я оглянулся. Но никто не вскочил со
своего места, никто не закричал:
-- Стой, куда же ты, мудила?!
Все были заняты. Они сидели, пиздили и тусовались.
Мы шли по кривым московским улочкам. Нефедыч, Джеф и Мулька впереди, а
я с Радедормом чуть поодаль.
-- Ты сам этого хочешь? -- В тоне Радедорма не было ничего
назидательного, усталые слова нехотя извлекались из глотки, словно ему
каждый день приходилось просвещать наркоманов-новичков.
-- Ну, да. Хотелось бы попробовать. -- Непонятно зачем упорствовал я.
-- Только...
-- Да ты говори, не стремайся...
-- Я слушал, что первую порцию бесплатно, а когда втянешься...
-- Пионер!.. -- Заухмылялся Радедорм. -- Ты начитался брошюрок про
западных торчков? Да? Так это там и с гариком.
-- Кто это, Гарик?
-- Героин. Он же диацетилморфин. На него подсесть как не хуй делать.
Это ж опиат.
Мулька, она не такая...
-- Мулька? Это та герла?
-- Не-е!.. -- Наркотический смех стал громче и раскатистее. -- Ее
погоняло от мульки и пошло. Очень она ее любит.
-- А цена-то?
-- Шесть-восемь копеек.
-- И все?!
-- Все!
Несколько минут я переваривал услышанное. Нет, тут должен быть
какой-нибудь подвох. Может сам укол дорого стоит? Но спросил я совсем не
это:
-- Но привыкнуть-то можно?
-- Если очень постараться, то можно все! Мулька, это такая поебень,
которая не входит в обмен веществ. Ты тащишься и все. А отходняк -- как
похмелье после стакана портвея.
-- Кайф-то какой?
-- М-м-м... Словами это не передать.
-- Ну, на что похоже?
-- Примерно, как кофе обпился... Только еще концентрированнее.
Кофе? Портвейн? Вещи знакомые и приятные. Эти названия убаюкивали и
возбуждали одновременно. Видать есть что-то в этой мульке, не за просто хуй
вся эта кодла ею балуется...
-- Кто в драгу пойдет?
Джеф и компания стояли возле аптеки и поджидали нас. Мулька повернулась
ко мне и ласково так, мяконько прощебетала:
-- Может ты?..
-- Точно! -- Поддержал Радедорм, -- Ты вида не стремного. Не засветился
пока. Давай!
На каком-то странном автопилоте я кивнул и пошел в аптеку.
-- Стой! Чего брать-то знаешь?
-- Мульку...
-- Ага. Этот джеф у нас мулькой зовется... -- Хмыкнул Нефедыч и я
понял, что не хочу узнавать его ближе.
-- Идешь в хэндовый отдел, ручной, спрашиваешь: эфедрин есть? Тебе
говорят 2-х и 3-х процентный. Ты берешь два пузырька трехпроцентного. Это 16
копеек. Понял? Прайсы есть?
-- Понял. Есть.
В аптеке оказалось совсем не страшно. Мне без лишних слов выдали три
пузырька. Один я заныкал, так, на всякий случай, а два других зажал в
потеющей ладони и вынес в вечереющий город.
-- О, ништяк! -- Обрадовались наркоманы.
-- Где забодяжим? -- Полюбопытствовал Джеф.
Радедорм заныкал пузырьки в тусовку и почесал бороду:
-- В парадняке.
И повел дворами, точно зная конечный пункт маршрута. Им оказался
старинный четырех- или пятиэтажный домина с черной лестницей. На ней-то мы и
расположились.
-- У кого стрем-пакет? -- Шепнул Радедорм.
С каждым вздохом вокруг меня сгущалась атмосфера романтического делания
чего-то противозаконного, но приятного, как ебля...
Все делал только сам Радедорм. Он расстелил на ступеньке газету, извлек
пузырьки с оранжевыми этикетками, зубами сковырнул с них жестяные колпачки.
Откупорил, положив серые резиновые пробочки перед каждым из пузырьков. Потом
на свет появился еще одна аптечная склянка, из которой в выемки пробочек
были насыпаны горки черно-красных кристаллов.
-- Что это? -- Тихо, как мог, спросил я.
-- Марганцовка.
В руке Радедорма появился небольшой шприц и мерзавчик. От бутылки
воняло уксусом. Он-то и наполнил шприц до краев. Радедорм осторожно влил в
каждый из пузырьков эфедрина по половине шприца. Затем произошло странное.
Взяв пробочку с марганцовкой, Радедорм вывалил ее содержимое в эфедрин и ею
же закупорил! Прозрачная жидкость немедленно стала густо-фиолетовой. Такая
же участь постигла и второй пузырек.
-- Промой баян. -- Радедорм протянул шприц Нефедычу. Тот достал бутылку
с прозрачной жидкостью, стакан, наполнил последний из бутылки и начал
набирать ее в шприц, а затем выпрыскивать на нижние пролеты лестницы.
-- Что он делает?
-- Машину полощет. Чтоб лишнего уксуса не было...
В это время Радедорм, сидя на ступеньках, исполнял странный танец:
придерживая большими пальцами пробки зажатых в обеих руках пузырьков, он
активно тряс кулаками, то в такт, то в разнобой. Иногда он останавливался,
смотрел пузырьки на просвет и снова продолжал взбалтывание.
Все, словно замерзшие, наблюдали за этими движениями. Мне тогда
показалось, что Радедорм -- это что-то типа гипнотизера, заставляющего всех
подчиняться своей непредсказуемой воле. Или он алхимик? Колдующий над
пузырьками, составляющий из элементарных и доступных компонентов нечто
непостижимое, вроде философского камня, дарующего власть и вечное
блаженство.
-- Готовьте петуха. -- Гордо шепнул Радедорм, продолжая потряхивать
пузырьки, но уже менее активно. Заметно было, что жидкость в них приобрела
темно-коричневый цвет. Пространство под пробкой сплошь заполняли мелкие
пузыри.
-- Держи. -- И Радедорм передал Джефу один флакончик. Хиппарь осторожно
принял его, так же, как Радедорм, с силой придавливая пробку.
В пальцах изготовителя мульки появилась длинная толстая игла. Он
осторожно воткнул ее в резину и проколол пробку насквозь. Раздалось слабое
шипение и на толстом конце иголки появились коричневые пузырики.
-- Готово. -- Радедорм торжествующе огляделся. Заметив, что все смотрят
на него, он прошипел:
-- Что, петуха всем впадлу наматывать?!
Засуетился Нефедыч. Он запустил руку в тусовку, достал медицинскую
иглу, двойника продырявившей пробку, и начал медленно наматывать на нее
шматок ваты размером с два ногтя большого пальца. Получилась плотная ватная
груша.
Радедорм снял с пузырька крышку с иголкой, осторожно, чтобы не
испачкаться в коричневой массе, передал это сооружение Джефу:
-- Проткни свой.
Джеф нашел в перилах лестницы развилку и, заведя пробку за нее,
освободил иглу. Но когда он собирался продырявить доверенный ему пузырек,
палец его соскользнул и крышечка с хлопком покинула насиженное место. Описав
дугу, и разбрызгивая в ходе полета мелкие брызги, она покатилась по
ступенькам. В воздухе повис слабенький запах горького миндаля.
-- Сорвалась. -- Проговорил Джеф, удивляясь, как же такое могло вообще
случиться. Он поставил пузырек на ступеньку рядом с Радедормом и отошел,
слизывая с пальцев темные капли.
-- Дайте в руки мне баян! -- Пропел Радедорм, ставя свою склянку ко
второй:
-- Я порву его к хуям!
Из бездонной тусовки появился еще один шприц, поболе первого. Радедорм
присоединил к нему иглу с "петухом", поводил поршнем вверх-вниз. Глаза его
начали радостно блестеть. Он улыбнулся, и бормоча что-то под нос взял со
ступеньки пузырек. Опустив в него иглу с ваткой, он ловко перехватил шприц и
большим пальцем начал оттягивать поршень.
Сначала ничего не происходило. Потом в баллончике шприца появилась
первая капля и он начал наполняться прозрачной, слегка желтоватой жидкостью.
Жидкость пузырилась.
Джеф наматывал второго петуха, а Нефедыч и Мулька не отрываясь
наблюдали за заполнением баллончика. Вскоре, когда тот был почти полон,
Радедорм прекратил отсасывание и отсоединил иглу, оставив ее в пузырьке.
-- На, выбирай себе. -- Протянул он остатки Нефедычу. Тот сразу
принялся за это дело. Сам же Радедорм, прекратив обращать внимание на что бы
то ни было, нацепил на шприц новую, тонкую иголку и закатал себе рукав.
Показалось предплечье, на нем виднелись цепочки небольших коросточек.
Радедорм издал радостное шипение, взял шприц в рот и перетянул руку манжетом
рубашки.
Взбухли серые кабеля. Я заворожено смотрел на выпирающие из-под кожи
вены, палец Радедорма, который надавливал на них.
Наконец, наркоман принял решение. Он извлек шприц изо рта и нацелился
иголкой в найденное место:
-- Ну, не подведи, старый добрый рекордишник! -- И игла продырявила
кожу.
-- Контроль, ты где? -- Бормотал Радедорм, зачем-то пытаясь большим
пальцем оттянуть поршень. В прозрачную жидкость брызнула кровь. Она
неширокой струйкой потекла вниз, стелясь по внутренней стороне стеклянного
баллончика, не смешиваясь с раствором наркотика.
-- Погнали. -- Шепнул Радедорм, он шевельнул рукой, манжета, ее
перетягивающая распустилась и упала прямо на то место, где был воткнут
шприц. Но наркоман, не обращая на это внимания, начал вводить мульку.
Секунд пять -- и шприц был пуст.
Рывком выдернув иглу из руки, Радедорм протянул шприц. Джеф тут же его
взял. За мгновения, пока отверстие от укола оставалось без присмотра, через
него уже вытекло сколько-то крови, оставляя на коже темно-красную полоску.
Отдав инструмент, Радедорм прижал дырку пальцем и медленно откинулся на
пыльные ступени.
Пока он лежал с закрытыми глазами, Джеф сполоснул шприц от крови, взял
пузырек, и, нацепив торчащую из него иглу на шприц, стал набирать раствор
мульки.
Неужели он хочет уколоться тем же шприцом? Я недоумевал, ведь шприцы
надо кипятить, стерилизовать, иначе...
-- А вы все одним?.. -- Наклонился я к Нефедычу.
-- Не стремайся. -- Он взял меня за локоть и доверительно впился
взглядом в мои расширенные глаза. -- Мы чистые. Гепатита ни у кого нет и не
было. И вообще, мулька хороша тем, что она сама антисептик. Через нее не
заразишься.
Джеф уже наполнил шприц, а Радедорм не подавал признаков жизни.
-- Подержи... -- Попросил Джеф Мульку. Та с готовностью обхватила его
бицепс обеими руками. Джеф не стал садиться и долго готовиться. Он чуть ли
не с размаху всадил иглу и сразу же начал жать на поршень, вдавливая в себя
наркотик.
Закончив, он отдал шприц Нефедычу и сполз по стенке.
-- С ними все в порядке? -- Спросить, кроме переминающейся с ноги на
ногу Мульки, было уже некого.
-- Ага... Приходуются.
После этого она на меня посмотрела. И я понял, что она ни за какие
коврижки не уступит мне свою очередь. Я буду последним. Странно, оказывается
я еще лелеял какие-то надежды...
Пока Мулька колола Нефедыча очухался Радедорм. Я тут же пристал к нему:
-- Что, от этого так сознание теряют?
-- Не-е... Это приход. Его надо чувствовать...
Да, -- Вдруг переменил он тему, -- Ты до сих пор хочешь сесть на иглу?
Я кивнул, понимая, что это "сесть на иглу" должно означать приобщение к
клану потребителей наркотиков.
-- Что ж, запомни этот день! Сегодня ты впервые ширнешься. Ширяние --
это не простое баловство, это погружение в неизведанные глубины твоей
психики, это путешествие в мир, в котором ты никогда еще не бывал, мир
удивительный и странный, не похожий ни на что виденное тобою раньше. Ширка
-- это философский процесс. С каждой последующей вмазкой ты будешь все
сильнее погружаться в эту философию, постигать ее и, вместе с ней постигать
и себя...
-- Потише вещай. Болтушка напала? -- Прошипел с пола Джеф.
-- Приходуйся, давай. -- Добродушно проворчал Радедорм и продолжил, но
уже значительно тише:
-- Это путь, с которого уже нет возврата. Но не бойся, используй свой
шанс, чтобы изменить себя и стать выше недоебаной толпы ебучих урелов, не
знающих кайфа вмазки. Ты будешь выше пидорасов-совков, ты будешь ссать и
срать им на лысины, пролетая над их безмозглыми бошками. Ты будешь ебать
всех самых красивых баб и никто тебе в этом не помешает. Ты будешь свободен
от условностей и хуиных комплексов, которыми напичкал тебя красножопый
совок, который только и стоит того, чтобы засандалить ему километровым
хуилой, чтоб разорвать к ебеням все его задроченные кишки и чтоб издох он в
страшных муках не в силах отсосать сам себе!..
Слова пролетали мимо меня, почти не затрагивая сознание. Заботило меня
одно: Мулька лежала уколотая, а Джеф набирал в шприц, уже ширнувший четверых
сегодня (а за все время его жизни?..), остатки мульки. Сколько их? Сколько
мне достанется? И достанется ли вообще?
Но Джеф закончил процедуру выбирания и улыбнулся. Он улыбнулся мне:
-- Готов?
В горле стало неудобно, словно мне вставили, без на то моего согласия,
чужой протез. Горький и скребущий.
Я судорожно кивнул, рукав и так у меня был закатан выше локтя.
-- Может сядешь?
Сказать, что я сел, значит соврать. Я бухнулся на холодные жесткие
ступени и протянул руку.
-- Поставь локоть на колено. -- Приказал Джеф. Пришлось повиноваться.
-- Нефедыч, перетяни ему.
И Нефедыч обхватил своими лапами мою несчастную руку.
-- Не смотри, если страшно, -- Разродился советом Джеф, но я решил, что
мне не будет страшно, что я буду смотреть как...
Игла вонзилась в мою руку. Боли почти не было. Разве что самую малость,
на которую и внимание обращать совестно.
-- Классные веняки. -- Шептал Джеф. -- В такие с закрытыми глазами
ширять можно.
Пока он это говорил, в шприце показалась кровь. Моя кровь.
Сейчас...
Нефедыч убрал сдавливавшие руки и Джеф начал медленно вводить в меня
мульку. Наркотик. Неужели это я?..
-- Если станет нехорошо, говори сразу.
Я замотал головой.
-- На приходе резких движений не делай и закрой глаза.
Вдруг шприц выдернули. Оказывается все... Наркотик в крови. Кровь во
мне. А где же приход?
Я мерз на ступенях, смежив веки и исподтишка поглядывая за новыми
приятелями. Я боялся, что пока я тут лежу, они тихо съебутся и оставят меня
одного...
Вы ждете описания того, что со мой произошло после укола?
А почти ничего!
Я не понимал, чего надо ждать. Я сжался внутри. Я боролся со всем, что
хоть на гран могло показаться странным.
Я ждал немыслимых ощущений, а их-то и не было! Я подготовился к
галлюцинациям, но, вот хуйня, ни хуя подобного!
Да, появилось какое-то приподнятое состояние. Да, захотелось пить и
ссать. Да, на языке появился привкус горького миндаля. Ну и что?
И это все?
Ради этого люди рискуют жизнями? Ради этого идут на риск быть
посаженными в тюрягу?
Непонятно...
Поебень какая-то.
И ничего страшного.
Эта мысль меня успокоила. Хотя нет, я был слегка возбужден, хотелось
рассказать всем о том, насколько напрасны, безосновательны, неприпиздны были
все мои страхи.
-- Ну, как? -- Наклонился надо мной Радедорм.
Мне не хотелось его огорчать, ведь он поделился со мной, хотя эфедрин
был куплен на мои кровные, ведь он все это сделал, хотя и по моей просьбе,
ведь...
-- Хорошо... -- Выдавил я из себя.
И понял, что не соврал.
Легкое тело. Ясные мысли. Что еще надо?
Потом мы долго тусовались по вечерней Москве. А вечером, почти ночью, я пришел домой и что-то писал до самого утра...



Баян с метлой.


Закономерные случайности определяют жизнь потребителей наркотиков. К
примеру, идет наркоман по улице и видит какое-то здание. Он думает, а почему
бы не порыться в его помоечке? И роется. А там вдруг, тоже совершенно
случайно, находятся терки. Наркоман прикидывает, что с ними сделать? Терки,
наверное, классно горят... Или жопу ими подтирать? Но нет, что-то отвлекает
его внимние и он, не думая, сует их в карман. Потом с удивлением
обнаруживает, долго соображает, что же это такое и что с ним делать? И
решает, а почему бы, собственно, не заполнить их? А как? А на что? Можно, на
самом деле, написать на них Solutio Morphini hidrochloridi 10%, 1,0, 500 in
ampulus. Так ведь не дадут, в лучшем случае, а в худшем -- в ментовку
потащат. А чего делать наркоману в ментовке? Да нечего ему там делать! Вот
он и пишет что-ибудь не такое стремное. Эфедрин, к примеру. И идет он с этой
теркой по городу и попадается на его пути драга. Может зайти? От чего ж не
зайти? Можно, ради прикола, в очереди постоять, терку аптекарше сунуть,
посмотреть, что это она с ней делать будет. А аптекарша вдруг берет и что-то
на ней пишет. Наркоану любопытно, зачем тетя терку портит, а она говорит,
что это ему расскажут в кассе. А в кассе терку берут и деньги требуют.
Небольшие, конечно деньги, копейки какие-то, но коли заплатил, надо и
получить. И вот становится наркоман обладателем пары странных пузырьков. Что
с ними делать? Может выкинуть? Да нет, жалко как-то. Вот он и приносит их
домой. А дома чего с ними делать? Можно химический эксперимент произвести.
Насыпать в них чего-нибудь, и посмотреть, чего получится? Но никаких
химикатов, кроме марганцовки как-то не находится, вот и засыпает наркоман ее
в эти пузырьки. А там сразу реакция идет. Все пузырится, коричневеет. Ну,
думает наркоман, хуйня какая-то получилась. Впрочем, может отфильтровать ее,
так, на всякий случай? А почему ж не отфильтровать? Отфильтруем. И берет он
большой такой шприц и заталкивает в него клок ваты. А потом заливает в него
то коричневое, что получилось. И поршнем прижимает. А из шприца жидкость
прозрачная капает. А как она вся прокапает, наркоман опять перед выбором,
что делать? Можно, конечно, жидкость эту в унитаз спустить, но сколько на
нее труда потрачено! Может ее в вену задвинуть? А чего, наркоманы -- народ
рисковый. И вот берет наркоман шприц поменьше, заполняет его странной
жидкостью, и по вене! Странно, конечно, но тут откуда ни возьмись, приход
катит, наркоман тащиться начинает и думать о том, что кайфовая вешь,
случайность, ежели ей умело пользоваться.
А вот Седайко Стюмчику как то не повезло. Сколько он не ходил, не
привалила случайность. Ни терок он не нашел, ни эфедрина не купил, ни по
вене ничего не пустил.
Сел он в каком-то дворе на лавочку и загрустил. Вдруг слышит:
-- Ты чего тут делаешь? -- Грозно так.
Поднял Седайко Стюмчик взгляд и видит, стоит перед ним кодла из
нескольких слегка пьяных парней.
-- Грустно мне. -- Отвечает Седайко Стюмчик.
-- Грустно? -- Удивились парни. -- Так айда с нами! Мы тут день
рождения справляем. Выпивки, закусона -- завались! Дерябнешь водочки -- всю
грусть как рукой сымет!
"Чтож, -- Подумалось Седайко Стюмчику, -- Раз не вмазался, хоть
задринчу на халяву."
И пошел. Привели его на квартиру, а там -- дым коромыслом. Девки пьяные
целоваться лезут, парни обнимаются, рюмки с водкой в руки суют. Кто-то песни
поет, кто-то на подоконнике ебется.
Выпил Седайко Стюмчик, закусил деликатесом, вроде получшело ему.
Огляделся. Видит -- все урла урлой, попиздить можно, но только о том кто
кого выебал, да сколько при этом водочки схавал.
Забрел Седайко Стюмчик на кухню. И там пьянствуют. Не хотелось ему
больше водки, думал портвешку бы какого найти. А где портвешок хранится? В
холодильнике. Вот Седайко Стюмчик туда и заглянул. Видит, нет портвешка, а
на стенке холодильника, там где обычно яйца лежат, несколько до боли
знакомых этикеток. И все на пузырьках. А пузырьки полные!
Взял их Седайко Стюмчик, потом нашел в одной из комнат уголок
понеприметнее и разложил свой стрем-пакет. Стал мульку бодяжить.
А алконавты, даром что поголовно пьяные, это дело просекли и
любопытствовать начали:
-- Что за процесс?
-- Да вот, -- Поясняет Седайко Стюмчек, -- Из этого лекарства можно
классную штуку изготовить.
-- А попробовать дашь?
-- А вы уколов не боитесь? Ее надо только в вену колоть.
А урелам уже все до пизды:
-- Ни хуя мы не боимся. Ты, главное, не отрави тут никого.
-- Не боись, -- Успокаивает их Седайко Стюмчик, -- От водяры легче
отравиться, чем от мульки. В ней главное -- баян с метлой.
Тут алконавты зашевелились, а Седайко Стюмчик бодяжить продолжил.
Только мулька сготовилась, приносят ему аккордеон и большую такую дворницкую
метлу.
-- Сгодится? -- Спрашивают.
А Седайко Стюмчик никак въехать не может:
-- Зачем это?
-- Как? -- Обиделись урелы, -- Сам же попросил баян и метлу.
-- Э, нет! -- Рассмеялся тогда Седайко Стюмчик, -- У нас баян с метлой
это кой чего другое. Это шприц, в который вата уложена, чтобы мульку
фильтровать.
Вот такой. Смотрите.
И продемонстрировал им Седайко Стюмчик настояший, наркоманский баян с
метлой.
-- Чтобы хороший приход получать,
Не забудь метлу в баяне утрамбовать! -- Прочел Седайко Стюмчик свой
стих.
Урелы примолкли, а Седайко Стюмчик залил в баян с метлой мульку с
бодягой и бегунок вставил. Надавил -- и полилась чистая прозрачная мулечка.
И прямо в рюмку, из которой Седайко Стюмчик водку пил.
Выбрал себе Седайко Стюмчик пяток кубов, а урелы за ним все наблюдают.
Как Седайко Стюмчик рукав закатывает, как ремнем руку перетягивает, как
веняк прощупывает, как ширяльный баян дердит, как струной кожу протыкает,
как веняк под шкурняком ищет, как контроль отбирает, как перетягу снимает,
как мульку в вену ширяет, как иглу из руки вынимает, как дырку перекрывает,
как приходуется и бычок с прихода смолит.
Странно урелам это зрелище, но видят они, человек раньше грустный был,
а таперь прямо расцвел весь. Блеск какой-то в глазах появился,
разговорчивость началась.
А Седайко Стюмчик только того и ждал. Как подцепил он болтушку, да стал
языком трепать, описывая все этапы мульковарения и мулькоширяния, так пьяные
урелы уши и развесили. Тут один парень, видать самый смелый, подошел к
Седайко Стюмчику и говорит:
-- Давай-ка мне, этой, твоей мульки хуйни!
И руку протягивает.
Нельзя сказать, что Седайко Стюмчика в тот момент жаба душить стала,
нет, наоборот, уж кому, как не Седайко Стюмчику знать, что заранее
неизвестно, как мулька на пионеров подействует, тут результаты
непредсказуемые бывают, вот и набрал он парню два с половиной куба.
Пока водкой веняк протирал, пока ширял, парень морду от кольщика
воротил. А как мулька в кровь пошла, затащился парень:
-- Уй, бля, клево то как!.. -- Говорит. -- Это покруче, чем водка!
-- И мне!
-- И мне! -- Стали все просить Седайко Стюмчика. А ему-то чего? Один
пузырь он для себя заныкал, а остальные... Кайфа-то не жалко. Пусть
приобщаются.
Восьмерых в тот вечер Седайко Стюмчик на иглу посадил. И все довольны
остались, а ему самому еще пять бесхозных кубов.
А как он уходить собрался, все ширнутые, а среди них и три девки было,
вокруг Седайко Стюмчика сгрудились и не отпустили, пока он лекуию не
прочитал, как надо терки добывать, заполнять, как мульку делать и ширять.
Некоторые даже конспект записали, чтоб не забыть ненароком.
Хотел было Седайко Стюмчик какую-нибудь девку с собой забрать, да они
разбежались по углам ебаться. Так он и ушел.
Вот как наркоманы теорию вероятностей себе на пользу оборачивают.


Великий Джефой Путь.

Это мистика, это непостижимая тайна наркотического бытия. Это дорога,
по которой не возвращаются. Она ведет в даль, сквозь абстягу, сквозь
протершиеся до дыр кроссовки, найденные на помойках, сквозь толпы
автобусно-троллейбусных пассажиров, сквозь скрипучие тугие двери, хлопающие
тебя по затылку с помощью тугих пружин, удержать которые твои дырявые руки
уже не в состоянии и ступеньки, крошащиеся бетонные или истерто-мраморные
или покрытые слоем сдохших астматиков, над которыми красными буквами
начертано "АПТЕКА". Эта дорога ведет в царство психостимуляторов,
разжижающих мозги, заставляющих служить одной страсти, поклоняться одному
Богу до ватных ног, до чесоки в воспалившихся дырках и дырках, которые еще
не сделаны. Это дорога, которую никто из смертных не прошел до конца. С нее
всегда сворачивают. На время, необходимое чтобы сварить, вмазаться, заняться
своими заморочками, а когда наступит пора очередной ширки -- вновь
приходится преодолевать пространство, практически незаметное, или нереально
упругое, совать в полукруглое окошко клочек бумаги, чтобы попытаться
вырубить на него, сквозь недоверчивые взгляды девочек и вонючих старух в
белых застираных халатах, божественный салют. Эта дорога пролегающая через
все драги мира, где бы они не находились и как бы не назывались.
-- А ты знаешь, появилась новая каличная на... Как, блядь, эта метра
называется?.. Бауманской!..
Выходишь -- и сразу взад. Там сто метров -- и башня...
-- Мазовая?
-- А хуй ее знает. Раз новяк -- дибить вроде не должны...
И торчки, предъявив нарисованыый от руки проездной подслеповатой
контролерше, целенаправленно отправляются в путешествие по комфортабельной
канализации, называющейся московское метро, имени лысого ублюдка,
отоваривать терку.
-- Кто пойдет? Давай ты, ты меннее стремный. " Менее стремный" с трудом
ворочает красными глазами. Его лицо, цвета жеваной бумаги кривится в подобии
доверительной ухмылки, в его голове давно не осталось места из-за
гигантского червя, высасывающего первитин из его крови. Червь проник своими
отростками в глаза, уши и рот и колышется на сквозняке скользкими кольцами,
готовыми цепко схватить любое подобие сине-зеленой упаковки.
Очередь движется медленно, Червь в нетерпении. Он жадно ухватывает
любые детали поведения бабы-фармацевта. Терки берет небрежно, значит
вглядываться не будет. О, этому отказала, что же у него было, неужели
салют?! Но старпер отошел, недовольно заныкав свою кровную номерную.
Пальцы, потеющие переработанным винтом, намертво вцепились в рецепт.
Пока отпускаются стоящие впереди, подушечки прорастают миллиардами
псевдоподиев, которые присасываются к бумаге, обволакивая ее своей слизью и
гнусными выделениями. Несколько минут -- и на рецепте невозможно будет
прочесть корявую надпись Sol. Solutani 50,0.
-- Что у вас?
-- Солутан есть?
-- Только по рецептам.
-- Пожалуйста...
Измочаленная, проеденная кислотами и щелочами, прожженная утюгом, потом
и слезами наступающего отходняка терка отрывается от руки и вместе с
ошметками пальцев со всхлипом падает на стекло перед аптекаршей. А под
стеклянной баррикадой уже лежит ее сестра, источающая вонь застреманного на
месте преступления наркомана. Сквозь прозрачную тюрьму она посылает
ультразвуковые призывы о помощи, но красный карандаш, который своей кровью
загубил попытки сняться с ломки, работает как источник шумовых сигналов, не
дающих использовать ее по святому назначению.
В руке тетки появляется авторучка.
Неужели? -- Проносится по всем извивам Червя. Но шарик стержня, не
коснувшись бумаги проносится мимо.
-- У нас сейчас нет.
-- А не подскажете, где это может быть? Мой дед...
-- Нет, не знаю. Возьмите рецепт...
-- А?..
-- Следующий.
Негромкое похлопывание холеной руки аптекарши превращается в смертельно
меткую очередь из калашникова. Отброшенный инерцией пуль, торчок
вываливается сквозь витрину на жесткий асфальт. Его друг подбегает и
начинает зубами выковыривать из неудачника пули, не забывая закусить свежей
кровью, в которой может быть остались следы вчерашней ширки.
Старики и старухи танцуют вокруг них ламбаду, как платочками размахивая
простынями бесплатных терок и сверкая бельмами желтых, как у гепатитных
больных, глаз.
-- Наркоман!.. Наркоман!..
Не удался вам обман!.. -- Поют они гнусными скрипящими голосами,
которые перерастают в вой милицейской сирены. Сам танец сменяется
стробоскопическим мельканием синюшных тел, плоть исчезает и из воздуха
выкристаллизовывается раковая шейка, прибывшая свинтить нарушителей
венозного спокойствия. Менты окружают лежащих у аптечных дверей, но поздно,
их тела превращаются в реактивных гусениц, которые включают сопла и
расссредотачиваются на местности, орошая стражей порядка вонючим калом.
Поход по Великому Джефому Пути продолжается.
Поход, имеющий начало, теряющееся в веках вечного зашира, и не имеющий
конца. Марафон, с тысячами промежуточных финишей, на которых надо всучить
недоверчивой тетке измятую бумажку и получить взамен банку, пахнущую
толутанским бальзамом. Бег, в результате которого каждый атлет становится
профессионалом в игре на самом странном музыкальном инструменте -- баяне со
струнами. Инструменте, который воздействует непосредственно на кору
головного мозга.
Гусеницы, перебирая стотней ножек, вваливаются в очередной драгстер.
Одна, зыркая сложнофасеточными смотрилами, реагирующими на появление кокарды
в радиусе ближайших световых лет, стоит на стреме, делая вид, что
разглядывает список ближайших аптек. Другая, подобострастно изогнувшись,
пытается втолковать тупой бабке в полукруглом окошке, что ему не нужны ни
бронхолитин, ни теофедрин, что она целенаправленно ищет одно-единственное
лекарство, и другое не сможет помочь Почетному Астматику, Заслуженному
Больному Советского Союза господину Эпхману В.В.
Великий Джефой Путь зовет дальше, и нет возможности с него свернуть.
Оставляя за собой след из бычков, мочи, слизи, градом скатывающейся с
покрытых заскорузлой от миллиардов следов от инъекций кожей тел, они
блуждают от каличной к драгстеру, от кормушки к кресту, от терочной к
апытеке и дальше, дальше, дальше... Прижимаясь друг к другу, поддерживая
друг друга, обвиваясь друг о друга, они предаются воспоминаниям. Их мало.
Они однообразны, как копейки, отличающиеся лишь годом выпуска и потертостью.
Но торчки вспоминают, смакуя каждое движение, приводившее их за ворота
обрыдшего существования в царство вселенского властителя по фамилии Эйфория.
А помнишь, в 85-м джеф стал по теркам? А я в 86 весной драгу нарыл, в
которой без вытерок. Месяц на ней пасся, пока не застремал...
О!..
А помнишь, как раньше? Заходишь в безтерочный отдел, мажористый, с
пионерской удавкой, говоришь:"Мне двадцать пузырьков эфедрина." Тебя
спрашивают:"Мальчик, зачем тебе столько?" А ты им гордо так:"А мне в школе
задание дали. Мы с ним на химии будем опыты делать." О-о!.. А помнишь, джеф
везде исчез? Мы тогда шоркались по терочно-бодяжным отделам. Утром
пройдешься -- вечером урожай. О-о-о!.. А помнишь, мы винта на знали, сколько
джефа на мульку перевели?! У-у-у!.. А помнишь, эфедрин соплями называли?
Были детские сопли, по два процента и взрослые сопли по три процента. А на
бумагу выдавали или два трех-, или три двухпроцентных. А мы брали только
трешки... В них джефу было больше... У-у!.. А помнишь, Ташкентский
стекольный джеф? Как замутишь, петуха в мульку поставишь, а он стоит!.. У!..
А помнишь?.. А помнишь?.. А помнишь?.. Великий Джефой Путь не оставляет
места для других путей. Он един как Истина и всепоглощающ, как йога
преданного служения. В глюках, на абстяге, при варке, при поиске вены, в
которую можно погрузить струну, на приходе, во время перерывания помоек, ты
все равно идешь по Великому Джефому Пути. И если ты еще к чему-то привязан в
этом мире, Великий Джефой Путь убьет эти привязанности. Они будут лежать в
тебе дохлыми и разлагаться, пока ты не выблюешь их вместе с другими
огрызками недопереваренных чувств. Великий Джефой Путь не любит ничего
лишнего. Ему не нужен ты по кусочкам, он хочет тебя целого, пусть и
изуродаванного, пусть и изъеденного червями, пусть и иссушенного
непрекращающимся марафоном, ведь червь, поселившийся в твоей голове -- это
он и есть -- Великий Джефой Путь, это его извивы маршрута заменили тебе
извилины сожранного мозга, это его микроскопические пасти над каждой веной
требуют:"Джефа. Джефа! Джефа!!!", это его щупальца заменили твои пальцы
когда они берут наполненный желтоватой жидкостью шприц и раз за разом
втыкают под кожу тупое копье, не в силах попасть в затромбленный веняк,
набирая восемь кубов контроля на два куба винта, это его, незаметные
поверхностному взгляду непосвященных в его тайну, отростки прорасли в кожу
твоих ступней так, что даже когда ты не шевелишь ногами, они все равно
передвигают тебя в направлении места, где тебя ждет вмазка...

Улица мертвых наркоманов.


Они есть везде. В каждом городе, в котором торчат.
Их много. Очень много. Гораздо больше, чем я знаю, или вы, не вкушавшие
кайфа и ломок, можете себе представить.
Но для меня она одна. Одна такая. Она извилиста, как Великий Джефой
Путь, и так же не имеет конца. Но Улица Мертвых Наркоманов проходит не по
драгам, а по дворам тех, кто уже никогда не возьмет баян, не впустит в него
контроль и не шепнет:
-- Прихо-од!..
Она, если разобраться, проходит вообще по всем дворам тех, кто торчал,
торчит, или будет торчать. И не важно, сдохнут они под колесами незамеченной
тачки, или наебнувшись из окна, или вмазав себе крутой передоз. Они уже
наркоты. И их место там. На Улице Мертвых Наркоманов. Ибо заурядный жмурик и
жмурик-торчок -- это две разные породы трупаков.
Простой мертвец обычно не умирал до того ни разу. Торчок же за годы
широк имеет такой мощный опыт откидывания копыт, что переход из живого
состояния в мертвое мало что для него значит. И в загробном мире он найдет,
чем втереться. А если ебаные эзотерики лишь гонят про него, так не один ли
хуй?
Улица Мертвых Наркоманов... Есть у нее один махонький отрезок, который
я помню лучше, чем весь остальной город. На нем жили Чевеид Снатайко,
Семарь-Здрахарь, Навотно Сто-ечко, Седайко Опомчек и Шантор Червиц... Теперь
они остались только в моей памяти. Ну, не только моей, еще много чьей, но
лишь я знал их так, как знал я, и отьебитесь с прочими дешевыми и дорогими
сентенциями!
Чевеид Снатайко. Я еду на троллейбусе мимо твоего дома. В моих руках
бутылка третьей "Балтики". Я прикладываюсь к ней, поминая тебя... Окошко на
втором этаже светится как ни в чем не бывало, но тебя за ним давно нет. Ты
умер от заражения крови, ширнувшись какой-то дрянью.
Эх, Чевеид Снатайко, Чевеид, Снатайко... Я помню, как одной лунной
августовской ночью мы с тобой полезли в оранжереи биофака МГУ, где несколько
недель назад ты во множестве узрел маковые грядки.
"Мы идем на Универ,
Подербанить папавер!" -- напевал ты, зная, что papaveram ударяется на
втором слоге, а ты, назло природе и латыни, ударял его на третий.
Мы обошли с фонариком всю эту поганую оранжерею и не нашли ни хуя.
Наверное, растения уже убрали, и вместо мачья мы нарвались на сторожа.
Старик орал благим матом, вопил, чтобы мы остановились, но шухер придал нам
сил и мы неслись по узким проходам, сшибая какие-то горшки. Вываливались
через взломанную нами же дверь и чапали по темным эмгэуш- ным аллеям,
радуясь, что благополучно избежали если не пост-ремания, то винтилова в
ментовку.
И так, идючи уже как законопослушные припозднившиеся студенты, мы
набрели во мраке на клумбу. Сперва мы не обратили на нее внимания. Я, во
всяком случае, вознамерился было обойти ее, но не таков был Чевеид Снатайко!
Он, желая отомстить ботаникам, пошел прямо по цветам. А в самом центре
клумбы...
-- Эй! Да это же он!
-- Кто "он"?
-- Папаверум!!!
И Чевеид Снатайко закружился на месте. Растения были ему по пояс, и
руки Чевеида Снатайко задевали черные в темноте цветки, и вокруг него
немедлено образовалась воронка из длинных стеблей.
Впрочем, это было не надолго. Придя в себя после такой нежданной
радости, Чевеид Снатайко начал опустошение клумбы прямо с места, где стоял.
Мы размотали огромные целлофановые мешки, служившие нам чем-то типа поясов
и, обрывая маки у самого корня, за полчаса обработали половину клумбы.
Остальное просто некуда было уже класть.
Потом было шуганое шествие по дворам. Нагруженные гигантскими мешками с
маками, мы стремались каждого шороха, под каждым кустом нам мерещились
горящие ментов-ские глаза под кокардой, нам глючилось, что каждый
встреченный нами припозднившийся пьяница -- агент КафГимел- Бета...
А на хате Чевеида Снатайко мы до полудня собирали на бинты маковый сок,
не забывая при этом слизывать со срезов и обрывов последние, уже не млечные,
а прозрачные, но все равно горькие капельки...
Да. А вот здесь, на восьмом этаже девятиэтажки, жил Семарь-Здрахарь...
Он утонул. Пошел купаться на Москву-реку, ублаготворившись винтом и
водочкой, и утонул. Сердце.
Эх, Семарь-Здрахарь...
Сколько вместе проширяно, сколько вместе пережито... Из- вини, что
поминаю тебя этим питерским пойлом, но не водо-вку же жрать на виду всего
троллейбуса?
Давным-давно, когда мы только начинали как следует ши-ряться, мы варили
мульку... Тогда, забодяжив сопливый джеф, мы не прогревали фуфырики теплом
своих ладоней, заряжая их какой-то энергетикой, а просто оставляли стоять,
дожидаясь, пока скопившиеся газы сами не вышибут резиновую про-бочку.
А в тот раз мы с тобой бодяжили сразу три пузыря. В комнате нас
дожидалась Алиса Парашюпт, а мы поставили пузырьки в кастрюльку с теплой
водой и дожидались конца процесса. Петухи уже давно были забиты в бодяжные
машины, а пробки все не вылетали и не вылетали...
И тогда Семарь-Здрахарь подошел ближе, чтоб посмотреть, когда же все,
наконец, придет к кондиции. Он наклонился над кастрюлькой, и в этот момент
один из фуфырьков стрельнул пробкой. И она угодила Семарю-Здрахарю в лоб.
Семарь-Здрахарь лишь ухмыльнулся и отошел на шаг. Тогда чпокнул второй
пузырек. Пробочка описала в воздухе дугу и ударила Семаря-Здрахаря в то же
место.
Семарь-Здрахарь удивился и отступил еще на шаг.
И тут сработала последняя стартовая установка. Выстрел был настолько
силен, что резиновая крышечка, ударившись о люстру и срикошетировав от нее,
снова стукнула в лоб Семаря-Здрахаря.
Я уже не помню, что за мулька тогда сварилась, выебали ли мы Алису
Парашюпт, но снайперская стрельба баночек с муль-кой в память врезалась
навсегда.
Вот так. Вот и следующий дом. И еще один глоток пива. Теперь уже за
Навотно Стоечко. Вечная тебе память!
Ты умер просто и быстро. От остановки дыхания, передоз-нувшись герычем.
Твоя подруга, Сара Недолеттт, пыталась откачать тебя. Но приехавшая скорая
сказала ей, что ты помер уже три часа назад, и все это время она
реанимировала труп.
И я, и она, мы никак не могли понять, зачем ты вдруг вма-зался
героином. Ну, забарыжил, ну, удачно провернул маклю, но ведь ты же всегда
сидел только на винте...
Я же помню, как ты рассказывал мне душераздирающую историю про то, как
однажды, во времена глубокой алкогольной юности, ты нашел на помойке
несколько коробок с пузырьками. Познаний в латыни тебе хватило для того,
чтобы понять -- там есть спирт!
Перегонный аппарат, сооруженный из скороварки, у тебя был, и ты, не
долго думая, залил в него все пузыри и выгнал из них спиртяру. Остатки...
Остатки ты, конечно, вылил в унитаз.
Спирт оказался средней паршивости. Он отдавал неистребимым запахом
толутанского бальзама. А через полгода тебя подсадили на мульку. И тогда ты
вспомнил про добрую сотню пузырей солутана, которые ты так бездарно просрал.
Всякий раз, рассказывая этот эпизод, ты чуть ли не рвал волосы на
голове и вызывал праведный гнев всех окружающих торчков. Но все равно, едва
завидев новое грызло, ты стремился поведать ему про спирт из солутана...
А здесь погиб Седайко Стюмчек... Глупо. Нелепо. Впрочем, почти все
смерти наркоманов несуразны.
Ты втюхался и решил заняться физкультурой. Тебе было интересно, сколько
раз твой изможденный организм сможет подтянуться на перекладине. Несколько
раз ты это сделал, наверняка. Но потом ты не удержал свой вес и грохнулся об
пол. Перелом основания черепа, сказали врачи.
За тебя я тоже глотну противной теплой "Балтики". Твоих окон с дороги
не видно. Но они там, на первом этаже этой хрущебы. Десятки раз, когда тебя
не было на хате, я залезал к тебе через окно, варил, мазался, оставлял для
тебя кубик-другой и уходил тем же путем. Ты не был против.
Некоторое время, пока все это не отмели менты, у тебя на хате была
настоящая химическая лаборатория. Штативы, колбы, холодильники Либиха,
насадки Вюрца, дефлегматроры... Да, ты, Седайко Стюмчек, был эстетом от
винтоварения.
Наблюдение за твоей варкой винта было зрелищем не для слабонервных.
Вместо того, чтобы, как нормальные люди, использовать привычную схему, с
бензином, Седайко Стюмчек священнодействовал, перегоняя основание эфедрина с
водяным паром!
А для самого процесса у Седайко Стюмчека был плоскодонный реактор на
сорок кубов с миниатюрным обратным холодильником! Все это он заказал в
какой-то стеклодувной мастерской, заплатив всего пару пузырей портвея!
Седайко Стюмчек был настолько правильным винтовым, что в его доме не
переводились всякие мазкжи, способствующие заживлению дырок. Однажды он даже
выпросил на какой-то медицинской выставке упаковку внутривенных катетеров.
Фирма, как сейчас помню "Viggo", утверждала, что на них химически посажен
гепарин, препятствующий свертыванию крови вокруг и в самом катетере.
Естественно, Седайко Стюмчек поставил его себе на центряк.
Целых две недели Седайко Стюмчек ширялся с его помощью, не делая лишних
дырок. Мы все ему завидовали страшно. Но на просьбы подарить такой катетер,
Седайко Стюмчек отвечал категорическим отказом.
И в один прекрасный день он все-таки забился! Седайко Стюмчек открыл
крышечку на канюле, вставил в нее баян с винтом и, недолго думая, со всей
дури надавил на поршень. Я не видел этого. Моему взору оказались доступны
лишь последствия опрометчивого шага.
Винт сперва просто не пошел. Седайко Стюмчек надавил еще сильнее.
Поршень пластмассовой двухкубовки стал уже сифонить, но в этот момент
давление выбило-таки кровяную пробку. И все полтора куба ушли в Седайко
Стюмчека. Но не в веняк, а в мышцу!
Скорее всего, кончик катетера пробил вену и застрял в мышце. Бицепсе. А
Седайко Стюмчек, не зная об этом, оголтело пытался ширнуться.
Около недели он не мог показаться на улице. Плечо разнес- ло так, что
им невозможно было пошевелить. Но наркоманы -- народ живучий. На четвертый
день опухоль подрассосалась, и все опять вошло в наезженную колею...
Шантор Червиц. Здесь жил Шантор Червиц. Но не будет такой мемориальной
доски из черного мрамора. Лишь я, проезжая мимо, глотну пивка в его память.
Его убили. Просто застрелили. Кто? За что? Менты не нашли. Да вряд ли и
искали. Кому нужен винтовар со стажем? А то, что он был моим другом --
ментам же до фонаря. Того самого, к которому они так любят доебываться.
Шантор Червиц... Одно время он почему-то полюбил варить винт на
природе. Неподалеку от его дома протекала одна из многочисленных московских
речек. То, что это река, можно было узнать лишь на карте, а на самом деле
это был узенький ручеек, обрамленный ивами. Там, среди молодой поросли, и
устроил Шантор Червиц себе гнездышко. Там, в тайничке между корнями пенька,
хранилось все, что нужно было для процесса. Там же Шантор Червиц устроил и
место для костерка, на котором или выпаривался джеф, или готовился сам винт.
Самое удивительное, что за все лето его ни разу не пострема-ли, хотя
менты сотни раз проходили мимо, морщились от резкого запаха, но никто не
догадался заглянуть в кусты.
А после варки и прихода Шантор Червиц вылезал из кустов и принимался
хулиганить. Беззлобно, но весьма сильно нарушать общественное спокойствие.
Называлось это у него "подоконные крики".
Представьте: ночь, улица, фонарь, аптека закрыта, изможденная
постоянным выдаиванием салюта. Никого. И вдруг:
-- Коммунистам -- ХУЙ!!!
Истошно, с надрывом, и при этом с полной убежденностью в своей правоте,
типа того, что, да, коммунистам именно этого органа и не хватает. Как не
хватает? Не будем уточнять...
-- Мочи коммунистов!!!
Редкие проснувшиеся члены КПСС дрожат в своих кроватях. Им кажется,
что произошел переворот, и их теперь будут расстреливать на каждой березе.
-- Коммунистам -- хуй! Дави коммунистов!!!
Однажды, будучи в сильно измененном сознании, Шантор Червиц выдал
фразу, ставшую классической:
-- Так если коммунист -- глюка, так что, его и не расстреливать
поэтому?
И я иногда присоединялся к этому развлечению. Мы расстреливали из
рогаток глюких коммунистов, кричали им под-оконные крики, в общем, как могли
признавались в нелюбви к матери КПСС и бровастому отчиму. Вот троллейбус
сворачивает. Это уже другая улица. Но только по названию.
Куда бы я ни ехал, куда бы ни шел, я все равно иду по ней, по Улице
Мертвых Наркоманов.
Я, пока еще живой. Мне покуда повезло больше всех. Но надолго ли такое
везение?..
И я еще не знаю того, что через несколько дней я, слегка аб-стяжный,
буду перебегать дорогу, чтобы успеть на троллейбус, и попаду под белую
"семерку". И займу свое, много лет назад зарезервированное место на Улице
Мертвых Наркоманов.

[Nork]

_________________
Нет нерешаемых проблем, есть нерешительные люди.

[Дядя Боря]

Блин, страшно то как. Ну, меня бог миловал, ничего крепче косяка не пробовал, а дети наши? Вдруг они туда - на Улицу Мёртвых наркоманов? (у нескольких знакомых так и получилось... )
_________________
Старый Кот

Последний раз редактировалось: Дядя Боря (08:42 30-03-2007), всего редактировалось 1 раз

[pankihoy123]

... а детям всё ровно ничего не докажеш. Остается только надеятся что у них своя голова варит.......
_________________
Сапер ошибается всего один раз в жизни.....но в любом случае делает свою работу.

[Дядя Боря]

pankihoy123 Ну почему же. Ремнём их, ремнём...

"Ремень анкету заполнял.
В графе "Профессия" - "Учитель" написал"
(с) Максим
_________________
Старый Кот

[pankihoy123]

Дядя Боря А Вы себя вспомните в 14 лет.............много ремень (или уговоры родителей) давал?

ИМХО если своих мозгов нет, то хоть головой "ап" стену........
_________________
Сапер ошибается всего один раз в жизни.....но в любом случае делает свою работу.

[LaAndy]

Не поленился найти старинную врачебную статью о наркоте. Мужик вроде "в теме", в токсикологии что-ли работал. Чего не упоминает - всяческую синтетику, если это не мифы конечно. Хотя и пишет что вопрос гораздо шире.
Мысли интересные после ознакомления возникают.


Wednesday, February 1st, 2006
Про наркотики.

Вы уж не обижайтесь, но этот пост я серьёзными словами напишу. С жёсткими складками у рта и морщинам на лбу. ))Тема серьёзная, потому что. Она вообще сейчас актуальна, как никогда. Везде, причём.
Всем, а родителям особенно, от неё страшно. Дети же растут, вон и у меня тоже..

Начну с вещей, вроде, очевидных, но не всем известных, как ни странно.
Наркотик - вещество, которое при приёме внутрь со временем вызывает физическую(!) зависимость и, как результат, ломку (абстинентный синдром) при отмене. Заметили, что про эйфорию не пишу? И правильно. Эйфорию вызывает огромное количество веществ и вещей, наркотиками не являясь. Помимо химии и ботаники, ещё и секс, хорошая музыка, хорошая еда, да и много ещё что.
А вот истинных наркотиков всего три. Это табак, алкоголь и опиаты (производные алкалоидов мака). Обратили внимание, что первые два абсолютно легальны? Исторически сложилось.
Зато такие вещи, как конопля и её производные, LSD, MDMA (оно же экстази), всякие экзотические грибы и кактусы - все поголовно наркотики, ими не являясь вообще! Даже кокаин истинного привыкания не вызывает. Да, психологическая зависимость возникнуть может, и возникает. (Я вот, например, маринованые огурчики люблю, до дрожи. Кончаются - очень некомфорно себя чувствую, пока новую банку в холодильник не поставлю.)
Так почему же нельзя то, от чего человеку хорошо, и, в общем, безопасно, если меру знать? (А мера, она во всём важна. Можно и гамбургерами себя в гроб загнать.) Не знаю. Какое-то тотальное ханжество. Нельзя, чтоб человеку было хорошо - расслабится, гад.

(Простая иллюстрация. При разработке очень перспективного препарата на базе ТНС (из конопли который), главным требованием "заказчика" было отсутствие эйфории при введении. А почему, если мы о лечении травм головного мозга говорим? А вот так!)

Нет, вы меня правильно поймите, я не за легалайз (хотя иногда очень обидно, что хорощие вещи для души чёрт знает как доставать приходится). Не получится ничего хорошего. Потому что исторически, безвредная, по сути конопля, проходит одним списком с героином. И если коноплю положить на прилавок, под ним обязательно будет вышеозначеный. Теми же структурами рынок обоих товарных наименований контролируется.
И уж конечно, героин выгоднее. Во-первых, дороже, и намного. А главное, потребителю без него - никак. ФИЗИЧЕСКАЯ зависимость.
Наркотик (настоящий) - это вообще, на мой, и не только, взгляд - идеальный товар. Он же и цель, он же и средство. Абсолютное большинство настоящих торчков торгует. Иначе никаких денег на постоянно растущую дозу не хватит. Да и когда их зарабатывать, если догоняться надо всю дорогу? Жизнь становится предельно чёткой и регламентированой. Никаких вопросов. Есть доза - человеку хорошо, кончился эффект - надо достать. Не достал - очень плохо. Потом совсем пиздец. Достал - поправился, нет - ... Про то, что такое жизнь на опиатах, Барроуз очень хорошо написал. "Джанки" книга называется. Мне лучше всё равно не сказать. Почитайте, очень советую.

Так вот, о наркомании. Разговоры, что начал с травы - сел на иглу, бред сивой кобылы в лунную ночь. "Сегодня ты играешь джаз, а завтра Родину продашь." Та же логика. Кто толкает молодняк, попробовав травку, идти дальше? Да вы же! (Ну хорошо, мы же.) Той самой фразой.
(Кстати, "подсесть" с одного - двух раз даже на герыч невозможно. От десяти и более вмазок требуется.)
Нет связи! Ни на каком уровне. А по факту - да. Травкой торгуют там же, где и герычем, плюс-минус. Потому что их в одну кучу смешали. Зачем? Что, компетентные товарищи не понимают? Поверьте, всё они понимают.

Скажите, а кто торгует наркотиками? Кто их производит? А? Правильно! ГОСУДАРСТВО. Любое, практически. Нет более выгодного бизнеса. Чтобы продать оружие, нужен на него спрос. Война нужна. А тут - только подсадить часть населения. А дальше - круги по воде. Самовоспроизводящийся и саморегулирующийся рынок.
Опиумные войны помните? Англичане, суки, целую огромную страну на опиум посадили (а что, Индия его производит, потенциал немеряный - нужен рынок). Скажите, а вот чего всему миру Афганистан, как заноза в жопе? Что именно эту дикую страну все наперегонки демократизируют и осчастливить пытаются? Вот и я о том же. Не хочу вдаваться во всю эту конспирологическую геополитику, надолго это и слегка не по теме. Но если вдумаетесь, и под этим углом посмотрите - слишком многие мировые катаклизмы в необъяснимой близости от наркоты происходят, вам не кажется?

Но вернёмся к нашим баранам. К ним самым, к потомкам-наследникам. Лучше будет, если дети будут в теме. И не надо на меня руками махать. Если объяснить, как оно на самом деле обстоит, поверьте - вероятность, что захочется попробовать герыча, резко упадёт. Зачем?! Есть травка и гашиш, есть LSD, есть экстази, есть ещё много чего, чем можно БЕЗОПАСНО себя время от времени развлекать. С умом, не перебирая. Разнообразия ради. Молодость склонна к экспериментам. Да и слава Б-гу. Они же всё равно будут пробовать! Так дайте же им объективную информацию. Чтобы от вас, а не от дилера за углом. Дилеру выгодно впарить герыч.

Всё это очень страшно, не спорю. И мне тоже страшно. За своих, за детей близких. Да за всех, наверное. Мне, ко всему прочему, их, разных самых, в морг возить приходилось частенько. По работе и не только.
Такие вот мысли. На собственом жизненом опыте выстраданые.

Я понимаю, что тема много шире, чем можно позволить себе в ЖЖшном посте. Хоть и нафлудил тут без всякой меры. Очень многие аспекты остались за кадром. Но хоть так. Ибо, и вправду, наболело.

------------------------------------------------------------------------------------------
Вдогонку ко вчерашнему. Резюме.
Прочитав несколько сотен комментов, решил, всё-таки, тезисно изложить, что я имел в виду в предидущем посте. Многие, похоже, поняли меня превратно. Или совсем не поняли.
Итак:
1. Наркотики на сегодняшний день доступны, наши дети с ними сталкиваются в школе, на улице, да где угодно. Это страшно, ужасно, но это факт. Свeршившийся помимо нашего желания. Глупо его отметать и прятать голову в песок.
2. Наркотиков, вызывающих истинное привыкание, настоящую физическую зависимость - фактически, всего три. Это табак, алкоголь и опиаты (героин в основном). Весь остальной спектр психоактивных веществ (ЛСД, производные конопли, грибы-псилоцибы, экстази, амфетамины и множество других) - не вызывают физического привыкания и НЕ являются наркотиками в медицинском понимании этого термина.
3. Если с табаком и алкоголем уже ничего не сделать, т.к. торгует ими государство и они в широком доступе, то от наркоты наших детей можно и нужно обезопасить.
4. Все перечисленые психоактивные вещества вредны, опасны для здоровья при определённых обстоятельствах и неумеренном потреблении, но в разной степени. Если "слезть" с ЛСД, травы и прочего несложно, то с опиатов слезать - чудовищная проблема.
5. Превратные представления о всех этих веществах в голове у населения порождает такую кашу, что иногда оно звучит просто смешно. Человек, курящий траву - НЕ наркоман! И дети у него от травы инвалидами не будут.
6. Ложь, преподнесённая детям "во благо", оборачивается против них же. Если вас уличат во вранье о смертельной опасности конопли, вам не поверят и насчёт героина. Обьявляя подростка "наркоманом", поймав его с косяком, вы невольно подталкиваете его в круг, где тусуются действительно настоящие наркоманы. Это становится модным, ибо табуировано. Более того, услышав подобный "диагноз" в отношении себя, он может начать считать себя "больным" со всеми вытекающими. Эдакая романтическая атмосфера обречённости создаётся. (Так сдуру поставленый распущеному истерику психиатрический диагноз даёт легитимацию его поведению в его же глазах. Теперь он уже "больной человек".)
7. Не выталкивайте детей своим неприятием явления, как такового. Оно уже существует. И если с этим ничего не поделать, то какую-то "культуру потребления" надо создавать. (Опять же, алкоголь никого не беспокоит? Когда целые области и регионы в России населены спившимися уже в непервом поколении людьми?) Вы же на определённом этапе обьясняете детям, где, как, сколько, чего и с кем можно выпить? Чтобы человеческий облик не потерять и не нажить неприятностей. Здесь - то же самое.

Камрад ahslavik из Ташкента пишет, что коробок травы на улице стоит 16 долларов, а доза героина - два. Я не хочу сейчас обсуждать, кто это делает и зачем. Но само по себе оно вас не пугает? Не лучше ли обьяснить разницу? Пусть лучше дети узнают о ней от нас, а не от пушера, которому выгоднее торговать героином.

Не удержался, на целый манифест нафлудил. Так и не научусь никогда, наверное, свои мысли кратко излагать... ))

http://phago-lov.livejournal.com/?skip=120

[Владимир Зиновьев]

аффтар выпей йаду!!!

[Дядя Боря]

Хммм. У Аффтора, приведённого Ландей, весьма неплохие мысли. И верные. Например - это:


Вирусный апокалипсис..
.. или как создаётся массовая истерия.

"А вот сейчас вы узнаете, что такое настоящая паника!"
конь Юлий из мультика "Алёша Попович и Тугарин-змей".

"Только не надо пиздеть!". (С) НОМ

Ну что, уже страшно? Нет? А зря. Итак, про герпес, как и обещал.

Что мы знаем про герпес? Вроде, дофига. (Я про обычный говорю, всем известный. Всякую герпетическую экзотику я затрагивать не хочу, очень много букв получится.) Ну, на губах выскакивает, или, если не повезло, на гениталиях. Выскочит, поболит, почешется, да и пройдёт. Казалось бы.
По статистике, к 60 годам почти 100% популяции заражено. Единожды попав в организм, вирус герпеса уже никуда из него не девается, а сидит в нервных ганглиях и ждёт, когда после очередного стресса можно наружу будет выбраться. И выбирается-таки, так вот прямо по нервным волокнам перемещаясь. (Никто толком не знает, как он это делает, но факт.) Опять же, а наше-то какое дело? А вы подумайте, что может произоити, если он не наружу, а внутрь вдруг решит двинуться. Внутрь - это в мозги. А я вам скажу, что будет. Будет энцефалит. Герпетический. Смертность от коего - порядка 75%. Ничего так, да? Но у нас же иммунная система для таких случаев есть. До энцефалита чтобы не допустить, а подавить в зародыше. Подавила, предположим. И что мы имеем с гуся? А с гуся мы имеем вирус в мозговой ткани, который сидит и ждёт сигнала на выход с вещами. Ну, стресс там какой-нибудь, или чего-то в этом духе. И что тогда? А тогда имеем очаг вирусной инфекции в мозгу. Который что?

А тут честно могу ответить только - а хрен его знает, что. Или, опять же, энцефалит, или эпилепсия какая, или ещё чего из мозговых хворей. Вот только одно маленькое но. Маленькое, но любопытное. Что мы знаем про механизмы действия разных психотропных лекарств? Правильно, много знаем. (Ну, те, кому положено, я имею в виду.) Вот только сведения там весьма обтекаемые. Эндорфины стимулируются, энкефалины ингибируются, и много всякого разного и неоднозначного, друг друга сплошь и рядом опровергающего. Б-г им судья, этим психофармакологам. Пусть ссорятся из-за разных теорий в этой области, им за это зарплату платят. Главное, чтобы людям помогало.
Так вот. Доказано, что целый ряд психотропов подавляют размножения вируса герпеса (хлорид лития, например). Что может свидетельствовать только о том, что изрядная часть психиатрии, великой и ужасной - может вполне оказаться банальным герпесом! (И куча фактов тому подтверждение. Целая научная школа на этот счёт сушествовала. Задушили.)

Я уже не говорю о таких мелочах, как спонтанные выкидыши на ранних сроках беременности, кератиты (воспаление роговицы глаза), от которых слепнут через одного, и прочие мелкие брызги. Чего дёргаться-то?

Дело в том, что герпес - фактически, ЕДИНСТВЕННЫЙ вирус, против которого существует лекарство! Отличное, действенное, эффективное. Ацикловир называется, в миру Зовиракс. Зверь, а не препарат. Отлично работает. В любой аптеке продаётся. В тюбиках. На губе болячка выскочила - мажем. Пройдёт через неделю. А если не мазать - через семь дней пройдёт. Потому что, когда эта дрянь наружу вылезла, она в первый день ещё живая, а потом всё.

Так что, мажем, и ничего не происходит? Почему же, ещё как происходит! Таким образом мы активно выводим устойчивые штаммы герпеса, которые Ацикловир уже не берёт. И в мозги попав, и в глаза и во все остальные интимные места организма - чувствует себя отлично! Бороться с ним нечем, запасного лекарства за почти 40 лет так и не изобрели. (Неудобно, конечно, но увы. Хоть и очень старались.) А как же у них, у гадов, рука поднимается его в свободную продажу выкидывать?!? Рядовым необученым домохозяйкам в неквалифицированное пользование?!
Правильно. БАБЛО всему причиной. Препарат производится одной-единственной компанией-монополистом, наварившей за 40 лет таких денег, что мне эту цифру даже не представить (конкуренции нет, цены - соответствующие.). А как же, спросите вы, вакцины? Неужели можно ставить человечество под такой удар? Это ж дети и старики в основном страдают, младенчики невинные мрут от энцефалитов!!! Сложно вакцину разработать?

Сложно, но можно. Были прецеденты. Всё скупается на корню этой самой зловредной компанией, и кладётся под сукно. До того момента, когда Ацикловир станет окончтельно неактуален, так как чувствительные к нему штаммы будут вытеснены устойчивыми. Благодаря Ацикловира же бесконтрольному использованию. Как вам перспективка? А это то, что сегодня происходит, на ваших глазах и с вашим участием.

Убедительно? По сути вопроса возражения есть?

А ТЕПЕРь ПРЕДСТАВьТЕ, ЧТО ВСЯ ЭТА ИНФОРМАЦИЯ, ПОМНОЖЕНАЯ НА ЖУРНАЛИСТСКУЮ ИСТЕРИЧЕСКУЮ ФАНТАЗИЮ, ВАЛИТСЯ ВАМ НА ГОЛОВУ С УТРА ДО ВЕЧЕРА!!!

Как? Представили? Причины для паники есть?

Не-а. Вы сколько народу лично знаете, от герпеса умершего? Я - ни одного (хоть честно 8 лет с этим вирусом работал). Защитные механизмы со счетов не сбрасывайте. Все мы, все(!) заражены, и ничего. Живём как-то. Казусы всякие из выше описаного - случаются. Всё сказаное - правда. Но - с какой частотой? И чего паниковать? Что вы можете изменить в общей картине?

А ведь оно пострашнее птичьего гриппа будет, если вдуматься. Он вон где, а герпес с нами, всегда.

Вот только с Зовираксом этим осторожнее. Он - для экстренных случаев, когда на иммунную систему недеяться не приходится, по тем или иным причинам. Не надо умножать число устойчивых к лекарству сущностей, запасного препарата нет. Лучше кубик льда к больному месту приложите в самом начале процесса. Хорошо помогает, проверено. )))
_________________
Старый Кот

[Дядя Боря]

Не могу молчать!!!
Потому что достали.

Европа в панике! Наступает пандемия птичьего гриппа! Домохозяйки Конотопа в истерике! Продавщицы супермаркетов Гонолулу выходят на демонстрации! Мировая общественность парализована ужасом - в афганской горной деревне умерло двое стариков (124-х и 115-ти лет)! Птичий грипп убьёт человечество через 251 день!

Надоело. Давайте расставлять точки над где-полагается и срывать маски, невзирая на лица и корпоративную этику.
Грипп. Вирус такой. Переносится птицами. Посему весь он - птичий. Да, каждый год новые варианты превалируют. Пресловутые
Н(Х)N(Y). Существует 15 вариантов N и 9 вариантов H. (Или наоборот, что в данный момент неважно). Считайте возможные комбинации. Что такого в этом году нового появилось? Да ничего. А о чём вой стоит? ОК, штамм этого года поагрессивней прошлогоднего будет. Вроде как. А до того и ещё более агрессивные встречались. Каждый год от гриппа мрёт несколько десятков человек, у кого с иммунной системой неприятности. И что?

Точнее, зачем? А затем. Грантосос это. Надо поднять панику, а потом человечество спасать. И я, как человек из тусовки, их прекрасно понимаю. Добыть грант на исследования всё труднее и труднее. Рынок! "А когда вы сможете гарантировать объём продаж в 10 млн. $ в год?" Это инвестор спрашивает. И смотрит презрительно. Ну кто на такой вопрос ответить может? Не гондонами же торгуем. От идеи и первичных результатов до препарата - годы.
Вот и выкручиваемся.
Короче, нет никакого особенного гриппа в этом году. НЕТ! А что есть?

А есть обкатка нового вида социо-экономического инструмента. Для всяческих манипуляций.
В Турции птичий грипп!!! В результате - минус туризм. И минус птицеводство вдогонку. А чё они в ЕС лезут? (Оставим в стороне реальные последствия вступления Турции в ЕС, тут я не эксперт.)

Атипичную пневмонию помните? В Китае? И где она? А? Там же. Уж на какую сумму китайцев опустили тогда, не в курсе. (Хотя, повторяю, может и правильно сделали. Не знаю.)

Коровье бешенство помните? Мировая катастрофа! Мы все сойдём с ума и умрём, как коровы! Всё английское стадо под нож, и фтопку. (Но тут ситуация сложнее. И не зря они их фтопку, были на то веские причины.) Но вот сдаётся мне, что именно в тот период у Евросоюза какие-то заморочки с англичанами были. Если вру - поправьте. Одно но - доказать возможность(!) заражения человека через мясо никто так и не смог. Даже мышку, да что там, даже чашку Петри с клетками заразить этой дрянью - задача сложности исключительной. Но хоть грантов на изучение феномена, как такового, выгрызли. Кто в теме. И то хлеб.

Распизделись. Баннеры, газетные заголовки, тиражи! Интересно, какой злокачественый геморрой, передающийся через генетически модифицированную сою, они на следующий год выдумают? Задолбали со своей паникой.

Просто на самом деле зло берёт. Хорошо, в какой-то проблематике я в состоянии разобраться. Но ведь далеко не во всей. А жить с ощущением, что тебя на каждом шагу наёбывают и парят мозги - не знаю, как вас, а меня ужасно раздражает.

Ну вот чего, спрашивается, разошёлся? Хрен его знает. Секретарша достала, на самом деле. )))
_________________
Старый Кот

[Дядя Боря]

Во избежание дальнейших обвинений в пропаганде наркотиков, вместе с МинЗдравом в очередной раз предупреждаю:
- Оно вредно.
- Оно опасно, им можно отравиться с лёгкостью, вплоть до самого печального исхода.
- Индивидуальная реакция даже на малую дозу может быть непредсказуемой.
- Психологическая зависимость - тоже серьёзная проблемма.
- Люди, утверждавшие, что все эти вещества "затрагивают биохимию организма" - правы (не гальванопластику же им затрагивать, в самом деле).
- Кто не верит во "вред всякой химии" - откройте аннотацию к любому лекарству. Парацетамол может угробить вашу печень, от Гентамицина вы можете оглохнуть, Аспирин может наградить вас язвой. И всё это правда. Опасайтесь химии. И физики, на всякий случай.
- Будьте осторожны! Не тащите в рот всё, что ни попадя! И детям то же самое скажите. )))

И главное - берегите детей. Они хоть и умные у нас у всех, но дурные... Кроме нас, их никто беречь не будет.

Оттуда же. Старый Кот.
http://phago-lov.livejournal.com/?skip=120
_________________
Старый Кот

[rezident]

Сегодня у соседей по подъезду сын от передозировки умер. Ему около 25 лет было. До этого был осужден на 2 года за то, что продал всю мебель из квартиры родителей за свои долги. Долги возникли от потребления наркотиков. Освободился по амнистии прошлым летом. Не прожил и года после этого. Пускай любой кто считает наркоманов уродами, которых ничуть не жалко, придет сегодня к моим соседям, родителям этого наркомана, и попробует объяснить им свою точку зрения.

[LaAndy]

rezident
"Ему около 25 лет было" - О! Основной возраст садящихся на иглу 18-21, других не видел. Если вовремя "засечь", все (!!!) кроме герыча лечится. Лично пару случаев таких знаю. Минус попорченное здоровье, но люди живы. У одной деффки малыш-крепыш растет. Проворонили родители - адью - увеличение дозы, переход на более сильную дурь. Песец. До 30--ти все в полях вечной охоты. Один знакомый (винтовой) сам слез с иглы, на Камаз его пристроили водилой, да года через 3 сердце сдало. Стаж сказался.
Почти все наркоманы коих знал из неблагополучных семей. Что у беспризорников нетрудно догадаться.

Дядя Боря
Борь, на гриппо-вирусные статьи я еще год назад линьк давал. Проспал.

[LaAndy]

Некоторые захотят меня по многолетней традиции сжечь на костре или посадить на кол, но я типо не боюсЪ.

Не только ЛСД - наркотик. Христианство тоже, и гораздо более тонкий и сложный, дающий вам некоторый вид слепоты.

Ошо Раджниш. Горчичное зерно

Прав ли Ошо, и если да, то чем же смог обогатить мировую историю синергизм этих двух наркотиков? Вот о чем эта книга.

Христианство и спорынья

http://absentis.front.ru/abs/lsd_01_preface.htm
_________________
В бочару его, в бочару и по кумполу!

[LaAndy]

Фото по теме, не для слабонервных:

http://zvezdaxl.livejournal.com/25074.html
_________________
В бочару его, в бочару и по кумполу!

[Владимир(RV6LLH)]

LaAndy,

Мда..... Жесток мир.
_________________
С уважением, Владимир!

[МИА]

Ой..мир...жесток..и черт ...и бог... ВСЕ жестоко,только НЕ КОНКРЕТНЫЕ нелюди! Ага, и собаки и кошки и мышки: курят,пьют,колются,насилуют,убивают ради забавы...Ты что вырос в ТАКОЕ время? Вас же коммунисты насиловали..Было хуч каплю ПОДОБНОГО Тогда???? Сейчас вашему "кумиру" Борьке поставят памятник на Дзержинке -не забудте при случае ножки поцеловать,свободные люди

[may]

МИА, то что об этом не говорили, не значит что не было. Моя знакомая 50 лет была тогда замужем за хроническим наркоманом. От неё всяких рассказов наслушался..

[LaAndy]

Блин, со связью траблы, по три сообщения вылетают и почему-то кнопарь удалить не появляется.

Последний раз редактировалось: LaAndy (17:15 14-09-2007), всего редактировалось 3 раз(а)

[LaAndy]

МИА, не неси херни. Не было столько на виду потому что сажали. В школах клей-бензин-КН-88 нюхали.

"СОВНАРКОМ

• Неясная болезнь.

Звали ее Света, и было ей неполных шестнадцать лет. Была у Светы непонятная болезнь с периодическими приступами - Свету скручивало от боли и выгибало в дугу, дыхание становилось частым, а лицо приобрeтало землистый цвет. Любой врач, видевший Свету во время приступа, сильно терялся с постановкой диагноза. Болезнь не подходила ни под какие рамки. Давление и сердечная деятельность были в норме, хотя остальное свидетельствовало о нестерпимых болях. Вообще-то Света с подобными приступами частенько попадала в разные больницы Ленинграда, откуда выходила сравнительно быстро и старалась в одну и туже больницу часто не попадаться. Наверное из-за того, что никто не мог понять, что же со Светой такое творилось. Боли то неясные, а снимались только уколом наркотиков.

Попала она с подозрением толи на аппендицит или на мезоденит в клинику Общей Хирургии Военно-Медицинской Академии. Никаких симптомов, указывающих на необходимость операции у нее не было, поэтому и решили пока просто наблюдать за больной. В ночь у девочки снова приступ. Бегают дежурные хирурги вокруг нее, понять ничего не могут - в животе явно порядок. Вызвали невропатолога, тот тоже ничего не нашел, ради отмазки предложил какую-то дежурную глупость вроде защемления корешка какого-то нерва. Но смотреть на эту больную было страшно - в миг побледнела, потом позеленела, потом посерела, губы как у мертвеца, того гляди помрет. Да еще орет и извивается от боли. Делать нечего - раз ничего больше не помогает, надо наркоту колоть.

Укололи. Света успокоилась. Затем пошла в туалет. А через пять минут вышла из туалета с нормальным лицом почти здоровая. Это дежурному хирургу странным показалось. На следующую ночь у девочки снова приступ. На этот раз уже не суетились - взяли больную якобы на рентген, а сами ее кровать и тумбочку проверили. И нашли! Две баночки самодельного крема - одна для "бледности", другая для "позеленения". Была на отделении одна старя медсестра, Алевтина Петровна, так та в минуту такой же макияж себе сделала и пошла завозить "больную". Как Света свой секрет на чужом лице увидела, так сразу сникла, боли кончились. Кстати, ломок у нее не было, это она так себе дозу "для кайфа" искала.

• Сноровка

Этот нарк был со стажем - вен на его теле не было нигде, даже по лбу бежали две "дорожки" - шрамы от постоянных уколов. А попал этот наркоман в Клинику Инфекционных Болезней из-за сильнейшего энтерита, заразного заболевания, напоминающего дизентерию. Постоянные поносы вызвали обезвоживание организма, плюс выраженная интоксикация, отравление бактериальными ядами. Требовалось срочное внутривенное вливание жидкости. Конечно, можно было вызвать реаниматолога, тот бы поставил капельницу без проблем - через подключичный катетер. Но нам захотелось у этого нарка самим вены поискать. А наркомана трусит и от болезни, и от начинающийся абстиненции.

Посмотрел наркоша на толстую иглу от капельницы, только усмехнулся. Говорит, что вены, которые у него остались, потоньше будут. Обезвоживание и у нормального человека вены в ниточки сожмет. А тут еще все его гадостью сожжено. Куда мы его только не кололи, результат один и тот же - полное отсутсвие венозного просвета, все склерозировано от его "химии", да ран от частых уколов. Наконец наркоман вызвал дежурного врача и предложил тому торг - за один кубик омнопона он сам себе поставит внутривенную систему за пятнадцать секунд. Попросил только один пустой шприц. Врача такое дело заинтриговало, и он велел принести шприц. На всякий случай сказал, что вколет наркоту только в резинку нормально поставленной капельницы.

Наркомана как подменили. Грязными, трясущимися руками он потянулся к системе и схватился за иголку. Медсестра истерично завизжала, что нельзя браться за стерильную иглу. Наркоман криво ухмыльнулся: "Давай буксир!" С этими словами он отцепил от капельницы иголку, плюнул на руку у стал что-то гладить под коленкой. Толи он таким образом "сметал" грязь, "стерилизуя" место укола, толи массировал что-то. Ни жгута, ни ватки со спиртом ему не потребовалось - он так быстро всунул иглу в подколенную ямку, так что мы даже ничего не смогли предпринять. Игла торчала очень глубоко, почти на всю свою длину. Насадочное отверстие у иглы наркоман прижимал пальцем: "Баян давай!" Теперь наркоман схватил шприц и сильно подсосал иглу. Через секунду в иглу хлынула черная венозная кровь - наркоман вслепую умудрился войти в глубокую подколенную вену, что проблематично сделать даже под рентгеном с рентгенконтрастной инъекцией сосуда, когда все видно на "живой" картинке.. Дальше он быстро отсоединил шприц и подключил капельницу. По хронометрии врача, вся "операция" заняла четырнадцать секунд.

• Семья

На пятом курсе дежурил я на "Скорой Помощи". Как-то раз дает мне диспетчер вызов, а сам смеется: "Ну, молодой, езжай с семейкой познакомиться, там похоже, прокормыш загибается". Мне эти слова в то время ничего не говорили. А оказалось все просто: советские наркоманы жили семьями. Не в плане муж-жена, ячейка общества. Семьи у них состояли из любого количества разновозрастных наркоманов обоих полов. Главой семьи всегда были Достоевские - те, кто "соломенную шляпу" носили. Вообще-то Достоевский мог носить на голове что угодно по сезону, от ничего, до меховой шапки, а "соломенную шляпу" он носил в семью. "Шляпа" на древненаркоманском означала маковую соломку.

Тогда социализм был, и наркотрафика еще не было, вот и выбирали семейные наркомы из своей среды наиболее физически сильных, финансово ответственных и "морально стойких" лиц, определяя их в заготовители-доставатели сырья или Достоевские. Они были первыми челноками, прообразом наркотрафика того времени - ездили на юга, где не столько чего-то там покупали, сколько просто пакостили на дачках, вырывая маки под корень. Правда бабушек под чистую не обижали - вырывали ровно две третьих от посаженного, чтоб бабушка на следующий год снова посадила. Тогда коммунизм ждали, официально считалось, что в СССР наркомании быть не может в силу социалистических условий, вот менты и смотрели на таких "дачников" сквозь пальцы - лишь бы в домики не вламывались. Ну а ночь напряженной работы давала от одного до десяти чемоданов сырья в зависимости от района. Достоевские жили по-ленински - в шалашах. Там же сушили мак, перебивали его, упаковывали в целлофановые мешочки, которые трамбовали в чемоданы. Как наберут нужное количество чемоданамов "шляпы", так и домой. К началу девяностых те наркоши уже физически вымерли. Но кто из наркоманов слышал рассказы долгожителей, то до сих пор поминают советское время, как райское. Сейчас ведь кругом сервис - таджики да цыгане готовы на дом все принести, "герыча-афганыча" полно, а вот "дикой" заготовки и самопальной "ханки" почти не стало. Современная наркомания удовольствие дорогое, ну а как вы хотели, все по Марксу-Ленину, развитие товарно-денежных отношений по капиталистическому образцу.

Время шло, Достоевский или на лево начинал солому сбывать и тогда из семьи изгонялся, или же наркоманский стаж давал о себе знать - уходила через уколы былая удаль. Такой становился семьянином - мало на что годным законченным наркошей. Семьянин мог долго жить в семье без забот - достоевские годовой завоз обеспечивали. Но были у семьянина и обязанности: надо было формально ходить на работу и быть прописанным на жилплощади, где бережно хранить семейную "соломенную шляпу". Шляпу на главной блатхате не хранили никогда. Позже, на курсе наркологии, когда я писал учебную историю болезни, мне один нарк рассказывал, что работал сторожем на складе. За год был на работе два раза, оба раза, чтоб "притаренный мешок заготовки" забрать; но его не выгоняли, так как начальник получал за него зарплату. Ну а работа "по-лимиту" позволяла ему быть прописанным в общежитии, где он хранил немного "шляпы" на текущие нужды и свободно вел ленинградско-наркоманский образ жизни образцового "семьянина". Подрабатывал он торгуя соломкой по сезону. Стакан молотого на кофемолке мака стоил 10-25 рублей - смех, уже к началу Перестройки в середине 80х в "межсезонье" цены взлетели до 100 рублей, что и стало началом конца "наркомовской семейности". Опять прав Ленин - "капитализм подвергает сомнению устойчивость семейных отношений, когда туда приходит капитал". В одном великий Ильич ошибся - не о тех семьях писал.

Однако наркоманская судьбинушка скоротечна, и примерный семьянин довольно быстро превращался в никчемное дерьмо. Ничего не мог - ширяться только, да гепатитом с сифилисом болеть (СПИДа тогда не было). Но семья молоденького "старичка" не бросала и определяла его в "прокормыши". У зеков слово "прокормыш" совершенно иное значение имеет - это тот, кого "волки" на побег с собой берут, чтоб сожрать, как свинью по дороге. Как ходячий продуктовый запас. Так вот зековского и наркоманского прокормыша путать не надо. У наркоманов "прокормыш" тоже животное, но он больше не свинью, а кролика напоминал - когда они свое варево варили, то испытывали его всегда на этом организме. Если прокормыша цепляло без иных видимых последствий, то все дружно кололись - биопроба прошла успешно, ширево безопасное. Ну а если прокормыш загибался, то последнего надлежало порезать в ванной на куски, затем куски пропустить через мясорубку, а полученный фарш можно было удобно спустить в унитаз - такое тихое исчезновение асоциального элемента гарантированно проходило без последствий. Ну а битые кости можно было незаметно в сумочке вынести и за городом тихонько в костерке спалить. Могил у прокормышей не было. Шашлычный запах над полями был их последним пристанищем. Ну а если прокормыш не загибался как положено, а застревал где-то между смертью и жизнью (если такое бытие можно было назвать жизнью), то иногда в наиболее сердобольных семьях вызывали "Скорую Помощь".

На момент моего "семейного" вызова по скорой с наркоманией все было в порядке - у власти сидел Андропов, и по его словам надо было бороться больше с нарушениями трудовой дисциплины. Как и все его предшественники, он считал, что наркоманов в СССР официально нет. Точнее, как он считал, я не знаю - это так мы с его слов считали. Поэтому то, что я увидел на "семейной блатхате", повергло меня в легкий шок.

Заходим в подъезд. Судя по номерам, квартира на третьем этаже. До этого этажа подъезд немного облеван, хотя выше похоже чисто. Звоним. У дверей непонятная суета. Звоним второй раз, третий... Наконец открывают. В прихожей кто-то лежит. Спрашиваем, не это ли больной. Оказывается это здоровый, которому вполне хорошо. Переступаем через этого "хорошего" и на входе в зал сразу видим еще парочку "здоровых" в отключке. Наш гид - девчушка лет семнадцати, похожая на сорокалетних заключенных из концлагеря Освнцим, проводит нас в спальню. В луже, состоящей из смеси жидкого кала, мочи и рвоты лежит нечто. Переворачиваем это нечто - оказывается вполне молодой парень лет 27-ми. По всему видно, что отходит - сознания нет и агонирующее дыхание Чейн-Стокса. Вообще типичный передоз проходит по типу угнетения дыхательного центра, поэто Чейн-Стокс у них редкость. Заподозрили отравление или аэроэмболию мозга. Нарки нашу версию аэроэмболии (закупорки сосудов мозга или сердца случайно попавшим воздухом) сразу отвергли - говорят, мы не ваши медсестры-неумехи, мы внутривенные инъекции делать умеем! Получается острая интоксикация некачественным ширевом. И вправду - была весна и заготовленная "шляпа" у них кончилась, вот и решили они сварить нечто из дички, что кто-то собрал в Кандалакше. Ну на вечной мерзлоте опиумный мак не растет - там растет пушистый полярный мак. Опиатов в том маке нет совсем, или даже если есть, то в следовых количествах. Зато много изохинолинов - той же дряни, что содержится в белладонне и белене. Получается, что объелся нарком белены, да в жуткой дозе и по вене. По их рецепту сильная вытяжка ядов получается, да мимо печени - прямо в мозг. Делать нечего, диагноз ясен, надо в Военно-Полевую Терапию или в токсикологический центр эвакуировать.

Пока я нарка ворочал, то все руки в его рвоте и дерьме измазал. Перед тем как за носилками спускаться, да звонить, решил я руки помыть. Спросил, где ванна. Провели. Санузел совмещенный, толчек рядом с ванной. Двери нет - выбита. Спрашиваю, давно ли выбита? Да уж года два. Кран в ванной сломан - из него полным напором хлещет горячая вода. Похоже, что тоже давненько хлещет - ванна покрылась ржавой патиной. Веселая жизнь в семье, если какать надо при общем обозрении мальчиков и девочек в парной атмосфере.

Нарку повезло - попал таки он на ВПТ в Военно-Медицинскую Академию. Там с отравлениями очень хорошо боролись. Потом перевели его в Клинику Психиатрии. Где-то через месяца три решил я его навестить. Ломки у парня давно кончились, вес набрал, выглядел вполне нормальным. Спрашиваю его, а может хватит, скоро выписка, жизнь новую начнешь. Как он на меня глянул! Как на законченного клинического идиота. Говорит, ты что, доктор, совсем неграмотный?! Мы, опиатные нарки, только мечтаем, чтоб курить анашу и пить сухое вино, но это кайф бычий. Настоящий кайф в игле с маком. Поэтому для нас лечение позволяет только "завязать дозняк". Я такой терминологии не понял. Оказалось, что "завязать дозняк" означает не завязать совсем, а лишь сократить минимально достаточную дозу. За год жизни в семье дозняк "распускается" и лучшее дело его завязывать побывав в "калечной". А для него, нарка со стажем "расфуфлить дозняк" вообще дело месяца. Отделения наркологии сами нарки считали за семинары по обмену опытом и называли их или "санаториями", или "съездами", по аналогии с процветавшими тогда партийными мероприятиями. Эффективность лечения на "съездах" всегда была близка к нулю. Такая вот крепкая советская традиция нерушимых семейных уз... "

"ЦЕРЕБРОЛИЗИН на карманные расходы

Лекарство это такое. В самом конце советского периода оно появилось и сразу стало страшным дефицитом. Медикамент этот содействовал рассасыванию спаек в мозгах после сотрясений и другой патологии центральной нервной системы. В Союзе его не делали, но импортировали в размере 100%-ной потребности. Однако такая потребность ничего не покрывала! Лекарства всегда недоставало. Потом КГБ раскрутило причину - этот безобидный препарат повсеместно перекупался наркоманами. И по простой причине - они активно использовали побочное действие этого препарата для снижения дозы и усиления кайфа в виде так называемой "присадочки".. Само побочное действие было простым - церебролизин увеличивал проницаемость ГЭБа (гематоэнцефалического барьера). Так называлась группа тканей, что лежала между кровью и нейроном - клеткой мозга. Из крови только маленький процент растворенных веществ в нервную клетку попадает, остальное барьер задерживает. Если этот барьер немножко поломать, то вся гадость напрямую в клетки пойдет, что наркоманом и надо было.

Помните в 1986 году было землетрясение в Армении? Армения была частью СССР, и ее трагедия была во истину бедой общенациональной. Города развалились, целые дома под землю уходили. Среди пострадавших, но выживших, было очень много черепно-мозговой травмы. На всех церебролизина не хватило бы. Тогда Международный Красный Крест самолет этого лекарства из Швейцарии в дар прислал. И все равно разворовали. И знаете сколько? Около 99 процентов! Можно сказать всё. А Афганская Война? В лучших госпиталях родственникам говорили сразу, поможем всем чем можем, но церебролизин добывайте сами. И они добывали, покупали на черном рынке, продавая дачи и машины, чтобы спасти близких.

Но раз судьба свела меня с "церебролизиновым королем" Ленинградской Области. Не поверите где - в Клинике Психиатрии! Наркоманом он не был, был он классическим алкоголиком, от чего там и лечился. Точнее, когда-то он был опиатным наркоманом, но в самой начальной стадии, и ему удалось самому с иглы спрыгнуть, заменив ее на водку. Бутылка в день, через год уже алкоголизм, а через пять... Короче почти тоже самое, что наркомания получается, только смерть от цирроза печени. Выпало мне его курировать и писать его историю болезни. Познакомился я с ним сразу по поступлению его в Отделение Острых Психозов, правда пробыл он там не долго и был переведен на общий режим. Мужик являл из себя пример из учебника по теме классического параноидального бреда алкаша. Это такой бред, где нет галлюцинаций, а есть неправильное понимание отношений окружающих. Основная жалоба была на чайник со свистком. Понимаете ли, сам больной чай любит, и поэтому если ему куда-то надо идти, то жена непременно ставит чайник. Ну у нормальных людей вывод прост - любящая жена мужа на дорожку чайком поит. Типа хорошая тетка. Но не у алкоголика со вторичным бредом и наркоманией в анамнезе. Анамнез - это так прошлое больного по медицински называется. По интерпретации моего "психа" выходило, что как только свисток засвистит, то это сигнал такой от жены для соседа - значит мой муж скоро уйдет. Можно приходить и заниматься изменой в виде развратного секса. О том, что в обоих квартирах были телефоны, и чайник вроде как лишний, больному алкоголизмом было невдомек. Кроме этого алкогольного "загона" во всем остальном черепок у мужика варил нормально.

Долго проработал я с этим больным, и как не странно, вошел к нему в доверие. Его "белого коня" мы оседлали без особых проблем, даже релашкой сильно не грузили. И через пару недель стал наш алканавт вполне интеллигентным, умным, даже весьма прозорливым человеком, и к тому же приятным собеседником. Чтобы курсант (читай студент-практикант) от больного взятку получил - ну уж это из ряда вон выходящий случай. А мне вот дали, я взял. Да какую - пятьсот рублей! В общем за ничто, за потраченных две минуты и четыре копейки. Как-то попросил он меня выполнить парочку безобидных на вид поручений - позвонить по двум номерам с телефона-автомата, да кое чего на словах передать. Вообще-то внутренняя инструкция Клиники Психиатрии такое категорически запрещала, если дело не касалось вопросов лечения и оповещения родственников, но ведь грех хорошему человеку не помочь. Дело плёвое, две "двушки" не жалко. Позвонил, передал. А меня потом мой больной неждано-негадано вот так отблагодарил. Понятно, что после этого я готов был с моего "клиента" пылинки сдувать.

По выходу из алкогольного делирия развилась у больного крайняя психоэмоциональная лабильность (это когда по любому поводу плакаться хочется). Смотрит такой больной, чья натура в обычных условиях суха и цинична, программу "Время", ну там кто-то чего-то перевыполнил, или спортсмен какой выше всех прыгнул - у больного слёзы гордости катятся. Показывают ли какое кино - так он над всеми бедными и обиженными просто рыдает от сострадания, ну а если кто-то подарки детишкам в детский сад занёс, или там киска котёнка облизывает в передаче "В Мире Животных", то тут уже слезы умиления градом. Стал мой больной своего состояния очень стесняться - с больными разговоров избегает, телевизор не смотрит, сидит себе на кровати днями. Вижу опять мужику надо помочь неформально. При лабильности лучшее средство - это просто дать больному выговориться, душу облегчить, излить излишки отрицательных эмоций. Стал я к нему на часок после занятий заходить. Начались "психотерапевтические" (а может и без кавычек надо) беседы. Только на тех беседах больше говорил больной, а я слушал. Но они больному очень помогли - его психика стала крепнуть прямо на глазах.

Вначале больной меня побаивался и многое скрывал, но чем уверение он начинал контролировать свои эмоции, тем больший уровень взаимного доверия устанавливался между нами. И эту пару недель болтовни мой "подопечный" оценил в одну тысячу рублей... Я конечно же опять взял, но уже дураком его не считал, а считал человеком в финансовых вопросах довольно прижимистым. В советское время 1500 "деревянных рябчиков" были больше годовой зарплаты гражданского врача, но это состояние было сущие копейки для моего больного. Он ведь только числился художником-декоратором в каком-то театре - там его работу выполняли в срок, хорошо и качественно целая группа талантливых студентов из Мухинского Училища и Академии Художеств. Им щедро платилось без всяких ведомостей, и они такому самоплагиату были очень рады. Наш герой в театре появлялся редко, ибо по настоящему он работал "церебролизинщиком". Несколько забавных фактов о нищем ленинградском художнике мне запомнились во время наших душеспасительных сеансов.

Церебролизин распределялся в Москве. В Министерство надо было ехать "груженным". Много не везли, от ста до ста пятидесяти тысяч (100 000$-200 000$ по официальному курсу того времени или в 2-3 раза меньше по неофициальному, чёрному). Там какие-то бумаги подписывали, в результате которых на область не поступало ничего, а то что должно было поступить в двух больших чемоданах выдавалось на руки. Одна пачка церебролизина это десять ампул. Ее государственная цена не то 67, не то 37 копеек. С рук одна ампула стоила 25 рублей оптом или 50 р. для наркоши (и больного) в розницу. Итого 250 рублей в пачке тому кто ее привез. Ну и "шустрик", тот кто это распродаст конечным потребителям, тоже столько же навара получит. В чемодане 180-250 пачек, чемоданов от двух до пяти. Одни не ездили, всегда с сопровождением. Дней в неделе семь, а ходок Москва-Ленинград три-четыре. Итого 300-700 штук в неделю. Столько же выходило на долю "розничных" продавцов на месте. Пусть с заработка 150 штук надо было отдать "на верх" - от четверти до половины недельной зарплаты. Когда зарплата участкового терапевта была 95 рублей в месяц, так что чистая месячная зарплата "церебролизинщика", от одного до двух миллионов рублей. Это было больше пожизненно возможного состояния не только терапевта, но и самого крутого профессора. Миллионер Корейка отдыхает - мы же говорим не об НЭПе, а об развитом социализме с полным отсутствием частной собственности.

Когда я спросил насчет детей с травмами и "афганцев", мой пациент лишь отмахнулся - таким загонять "церу"себе дороже, пусть лучше дохнут. Им продашь, а они на тебя в милицию. Наркоман же свой человек - никогда не сдаст!

На последок произошел один казус - больной на выписке забыл очень красивый художественный альбом - книжку о русском передвижничестже с прекрасными иллюстрациями. Её уже медсёстры замылить хотели, да я случайно увидел. Дал им десятку и сказал, что забираю альбом по просьбе больного. Никакой просьбы не было, просто от этого человека пахло такими деньгами, а я... Бедный я был. Да и церебролизин мне тоже бы не помешал. Точнее не мне. У моей одноклассницы и подруги детства у ребенка была родовая травма. Много раз она просила достать на курс четыре коробки церебролизина по цене не более 10 рублей за ампулу. Я пытался по всей Академии, да никак не мог достать. Ну позвонил я по тем номерам, что когда-то он мне давал, сказал что забытая книга у меня. Попросили перезвонить через час. Я перезвонил - спросили где я нахожусь и чего хочу в замен. Ясно сказали, что встречаться со мною не будут. Зная теперь, что по чем, я особых надежд не питал - сказал о ребенке и о четырех упаковках, как в шутку. А серьезно им говорю - да ничего не надо. Заберете книгу - хорошо, а нет, так я ее себе на память оставлю. В трубке хмыкнули и стали что-то говорить, видимо прикрыв ее рукой. Потом говорят - бери такси езжай в ресторан "Адмиралтейский", что на Невском. Только будь один. Книгу оставишь в гардеробе, а кто-нибудь из официантов тебя проведёт за столик - обед тебе бесплатный, но не борзей сильно. Всё понял? Да уж понял, приключение мне нравилось.

Я поймал такси и поехал в Адмиралтейский. Как обычно, советскими вечерами двери были закрыты, за ними неприступно торчал швейцар, а перед входом стояла небольшая, но грозно напирающая толпа жаждущих попасть во внутрь кабацкого рая. Пришлось кое как протиснуться к стеклу и показать книгу. Швейцар недовольно оглядел меня (я был в форме), но немедленно пропустил. Я снял шинель и отдал ее вместе с книгой гардеробщику. Минуты две бестолково стоял озираясь. Наконец ко мне подошел мэтр, или кто-то еще из "подносных бригадиров" и спросил, тот ли я, что с книгой? Кивнул ему. Метрдотель безучастно сообщил, что он меня кормит бесплатно по моему выбору, но из общего меню, свободного столика нет, поэтому подсадит к кому угодно, тоже на мой выбор. Большинство компаний были весьма пьяные и шумные. Одному присоединяться к ним не хотелось , а в зале никого из своих знакомых я не видел. Тогда я подсел к тихой парочке, где обменявшись парой вежливых слов, спокойно отужинал и немного выпил хорошего коньяка. Но в курсантской форме не разгуляешься, и через час засобирался домой. На всякий случай кликнул официанта, и тот еще раз подтвердил, что с меня ничего не причитается, отказавшись даже от трёшки чаевых. Ну тем лучше, пора в гардероб.

В гардеробе мне подали шинель и фуражку, Но подали галантно, за плечики - гардеробщик помог мне ее одеть. Пока я возился с уставными шинельными крючками и ремнем, гардеробщик на миг отлучился и вернулся с большим бумажным свертком. Он всучил его мне в руки, попросив ничего в ресторане не открывать.

Я вышел на Невский и поплелся где стояли ближайшие лавочки, к аллее, что шла вдоль Адмиралтейства. Усевшись возле памятника Пржевальскому, я осторожно размотал пакет. Сверху лежала та же самая книга. На развороте обложки, размашистым и весьма корявым почерком с кривыми вычурными завитками, что часто характерно для художников, была написана банальная дарственная надпись: "Доктору от благодарного больного".

Дальше стопочкой в два ряда по семь штук лежали 14 упаковок церебролизина. На верхней упаковке тем же почерком было написано: "Не мельтеши и забудь всё, а то со свету сгинешь, 4+10, для одноклассницы и на карманные расходы."

Я больше и не мельтешил. Похоже мой больной окончательно выздоровел. "

Где взял, там уже нету. (С) Ломачинский
_________________
В бочару его, в бочару и по кумполу!